Россия все еще боится НАТО - прежде всего потому, что в Североатлантический альянс как зачарованные стремятся беспокойные бывшие советские республики Украина и Грузия, но и НАТО боится Россию. Секретный доклад, составленный экономическими экспертами альянса и распространенный вчера газетой Financial Times, действительно предупреждает 26 стран-членов об опасности формирования своего рода "газовой ОПЕК" - картеля, который Москва организует благодаря сотрудничеству с другими крупными странами-производителями, среди которых Алжир, Катар, Ливия, республики Центральной Азии и Иран. Кремль, по мнению специалистов НАТО, организует систему взаимодействия в энергетической сфере с целью увеличения собственных возможностей по выполнению договорных обязательств и использованию в политических целях мощи своих национальных компаний.

Из Москвы пришло краткое опровержение: "Шантаж партнеров не входит в планы Москвы, - сказал вчера глава экспертного управления администрации президента Аркадий Дворкович. - Мы зависим от них, как и они зависят от нас, поэтому мы не преследуем цели навязывать им нашу волю". Россия "преследует цель наладить равноправные отношения, основанные на принципах рынка, и поэтому, - добавил Дворкович, - любые спекуляции по поводу попыток сформировать газовый картель с привлечением других экспортеров, безосновательны".

Разнообразие интересов, которые связывают Россию с группой стран пресловутого газового картеля, заставляет думать о том, что Москва на этот раз действительно справедливо отвергает обвинения НАТО. С Алжиром, например, соглашение, подписанное между "Газпромом" и Sonatrach, не слишком отличается от соглашений, которые та же Sonatrach подписала с Shell или Statoil, кроме того, сами алжирские власти пришли в недоумение от сообщения о сотрудничестве, в котором Алжиру отведена роль второстепенного члена альянса с российским гигантом.

С Ливией, при взаимном обмене энергетическими ресурсами, определенную роль играют и сделки с оружием (согласно последнему докладу Grimmett, в 2005 году в Ливию было поставлено самое большое количество российского оружия), но к Катару это никак не относится. Что же касается республик Центральной Азии, известно, что Москва любит делать различия между разными поставщиками, и традиционно она не может поставить на одну ступень, например, Туркменистан и Казахстан, принимая во внимание различный характер двусторонних отношений. И думать о том, что к этой группе стран - имеющих достаточно единообразные двусторонние отношения с Кремлем - можно прибавить и Иран, значило бы игнорировать тот факт, что одним из приоритетов внешней политики Путина является поддержание с Тегераном абсолютно привилегированных отношений, центральное место в которых в настоящее время занимает строительство ядерного объекта в Бушере.

Итак, какой смысл русским связывать себя с картелем стран, с которыми они и без того прекрасно сотрудничают? Доклад НАТО все же определяет главную цель, когда поднимает вопрос о политическом использовании Москвой энергетических ресурсов, которая лежит в основе тенденции русских отказываться от альянсов и от их формирования. К числу причин, по которым Москва не соглашается подписывать Энергетическую хартию 1994 года (что стало в прошедшие дни предлогом для новых разногласий в Брюсселе с Польшей) относится тот факт, что хартия предоставит доступ независимым производителям к использованию российских газопроводов, то есть разрушит монополию "Газпрома".

Российский гигант предпочитает двусторонние соглашения альянсам и картелям - и подтверждением является соглашение, подписанное вчера с Eni, - потому что лишь при сохранении независимости он в состоянии понять, как далеко можно продвигаться в политическом использовании своих ресурсов.

И опять же, цель - не Запад и не Европа (Путин однажды заметил, что газом как оружием шантажа мог бы пользоваться еще Брежнев во времена СССР, но этого не было), цель - бывшие советские республики, которые Москва не хочет выпускать из сферы своего влияния. В отношениях между Россией, Грузией, Украиной и даже Белоруссией и Арменией дела решаются не путем дипломатических переговоров или соглашений: шантаж, угрозы и репрессивные меры все еще остаются привычным языком.

По словам Катинки Бариш, аналитика Centre for European Reform, "Европа должна прекратить думать о России как о стране, с которой существуют общие ценности, следует думать об интересах и большем прагматизме: тогда станет понятно, что с этим партнером можно начинать взаимно конструктивное сотрудничество".

Россия Путина больше думает не о том, чтобы оставить Европу мерзнуть, а о том, чтобы заполучить наиболее привлекательные куски пирога, завоевать доступ на нарождающиеся рынки, заботясь при этом, чтобы ее сфера влияния не была подорвана неожиданными бегствами в НАТО. Именно это должно начать вызывать беспокойство у Запада.