Мадлен Олбрайт стала первой женщиной, занявшей пост госсекретаря США. Накануне выхода в свет книги своих мемуаров "Мадам госсекретарь", в которой рассказывается обо всем - начиная с того, что ее родители, выходцы из Чехии, были евреями, и заканчивая годами работы в администрации Клинтона, - Олбрайт согласилась побеседовать с журналистом TIME Дж. Ф. О. Макаллистером.

- В отличие от других мемуаров, книга "Мадам госсекретарь" не похожа на сведение счетов. Если вашей целью было не сведение счетов, тогда что же?

- Каждодневная выработка политики связана с постоянными спорами. Мы пытаемся найти правильный подход и правильный ответ, и бывают не слишком-то приятные моменты. Но в итоге ты оцениваешь конечный продукт. Противоречия, которые были у нас (в администрации Клинтона), - пустяки по сравнению с тем, что я вижу в администрации Буша. И я подумала: нет, сведение счетов того не стоит.

- Вы пренебрегали угрозой Усамы бен Ладена и оставили ее устранение на попечение администрации Буша?

- Президент Клинтон с самого начала сосредоточился на проблеме терроризма. В ЦРУ был создан специальный отдел по противодействию Усаме бен Ладену, и президент санкционировал применение против него крайних мер. В 1998 году после терактов в американских посольствах в Африке мы нанесли удар по лагерю Усамы бен Ладена, и мы были близко от него. У президента Буша в Афганистане было 8 тысяч солдат, но они до сих пор его не нашли.

- Должны ли были США вторгаться в Ирак?

- Я всегда верила в то, что послужной список Саддама оправдывает активные действия против него. Но я не считала Саддама неминуемой угрозой: Я думаю, что со всем этим (кризисом) справились плохо.

- Усложнила или облегчила война в Ираке решение проблемы терроризма?

- Администрация напрямую связала 11 сентября с Саддамом. Она говорила, что Саддам и Ирак - это гнездо терроризма. Я так не считаю, хотя и согласна со значительной частью критики в адрес Саддама. Зато теперь Ирак фактически стал рассадником терроризма.

- Что должны сделать США в следующую очередь?

- Честно говоря, если президентом был бы (Альберт) Гор, мы не оказались бы в таком хаосе. Но мы уже в нем, и мы не можем потерпеть неудачу. Я очень надеюсь на то, что ООН примет резолюцию, которая оставит за США военное командование, но координацию политической и гуманитарной деятельности передаст высокопоставленному представителю ООН, так как с этим ООН всегда хорошо справляется.

- Внешняя политика Буша началась с шагов, противоположных политике Клинтона, практически во всех сферах - по Ближнему Востоку, Северной Корее и Китаю. Сейчас события отбросили администрацию назад, к подходу администрации Клинтона. Это не вызывает у вас злорадства?

- Нет. Я для этого слишком добрый и великодушный человек.

- Права ли администрация Буша, что пытается отодвинуть Арафата в сторону?

- Я считаю это большой ошибкой. Это не значит, что вести с ним переговоры - большое удовольствие. Я не думаю, что он - сила добра, но он - часть ближневосточной истории.

- Шарон - это большое препятствие на пути к миру?

- Мне хотелось бы верить, что он может стать тем, кем стал Никсон для отношений с Китаем. США должны гарантировать, что обе стороны действительно сделают то, к чему их обязывает "Дорожная карта". Но это требует постоянного внимания администрации на самом высоком уровне. Может, я и ошибаюсь, но этого не происходит.

- Что значило для вас быть женщиной на посту госсекретаря?

- Я думаю, это помогло мне установить личные отношения: И я вынесла женские вопросы в центр нашей внешней политики.

- Вы известны своей любовью к брошам, каждая из которых соответствует определенному политическому заявлению. Сколько их у Вас?

- Честно говоря, не знаю, может быть, сотня. Думаю, что я возродила костюмно-ювелирную индустрию.