Александр Таланов пришел в мятежный поселок Кадыкхан с ультиматумом. Он заявил, что этой зимой не будет ни отопления, ни помощи от властей. В одном из самых холодных в мире населенных пунктов, где минус 80 градусов по Фаренгейту не редкость, нет более страшной угрозы, чем отсутствие отопления.

"Кадыкхан закрыт", - проревел глава местной администрации. Уезжайте немедленно "или отказывайтесь от всего и живите здесь как Робинзоны Крузо".

Неустрашимые последние жители Кадыкхана заявили, что готовы до последнего сопротивляться переселению из холодного уголка российского Крайнего Севера. Когда-то здесь был процветающий советский шахтерский городок, теперь пейзаж украшают сгоревшие дома и провалившиеся крыши. Им предложили слишком мало и слишком поздно, чтобы они покинули свои разваливающиеся квартиры.

"Они вымораживают людей", - плакала Валентина Ремизова, приехавшая сюда в 1959 году, когда заключенные, отправленные в эти края в эпоху диктатора Иосифа Сталина, заканчивали строительство. Она сказала, что не уедет. "Никто из нас не уедет, - добавил 45-летний шахтер Юра Чуйко. - Нас обманывают, и мы не хотим переезжать из одной дыры в другую".

Это неповиновение россиян, переживших слишком много правительственных экспериментов и не желающих участвовать еще в одном. На Крайнем Севере более 11,2 млн человек выживают в местах, которые строили заключенные, а после закрытия лагерей в 1950-е годы - рабочие, соблазненные льготами и надбавками.

После конца СССР российское правительство сочло, что содержать многие из этих поселков слишком дорого, и закрывает их, иногда силой. Но есть сотни тысяч таких людей, как жители Кадыкхана, оказавшиеся в местах, которые кажутся непригодными для жизни, но не желающие или не способные вернуться в более мягкий климат, который они называют материком. Они остаются, даже когда власти превращают десятки поселков в города-призраки без отопления и воды.

"Никто не хочет жить здесь до конца дней, - сказал Таланов, отвечающий сегодня за снос поселков, которые он строил не одно десятилетие, будучи главным районным архитектором. - Но мы страдаем синдромом заключенных, которые провели в тюрьме много лет и не знают, как с ней расстаться".

Российское правительство годами обещает переселенцам финансовую помощь, но редко ее дает. Нынешним летом, после пяти лет проволочек, правительство сделало новую попытку, используя кредит Всемирного банка в размере 80 млн долларов на финансирование пилотного проекта в районе Таланова и двух других. Места есть только для 14 тыс. семей, но оказалось невозможным заполнить даже эти места, поскольку власти предлагают всего 2180 долларов на человека для покупки дома в центральной России.

В Норильске, где на шахтах добывают никель, в программе участвует лишь 4% тех, кто подпадает под ее условия. В регионе угольщиков, Воркуте, - 25%.

Здесь, в центре Колымского края, участников больше, около 60%. По словам людей, живущих здесь, это происходит из-за того, что Колыма - самое гиблое место: жизнь самая трудная, зима самая холодная, золотые прииски закрываются, и те, кто мог уехать сам, уже уехал. И все-таки многие отказываются.

"История Колымы это грязь, кровь и предательство. Ее прошлое и настоящее - это ярчайший пример того, что в нашей стране о людях не думают", - сказал Михаил Горбунов, писатель, недавно совершивший поездку по региону. Иван Паникаров, открывший в соседней деревне единственный на Колыме музей жертв сталинизма, добавил: "Как такое может быть - минус 50 градусов, и нет ни горячей воды, ни электричества, ни отопления? Такие у нас здесь права человека".

По программе, финансируемой Всемирным банком, переселенцы получают денежный сертификат и могут использовать эти средства для покупки жилья в любой части России. Но сумма была определена несколько лет назад, и сегодня мало кто из северян верит, что этих денег хватит на покупку квартиры.

По некоторым оценкам, реальная стоимость программы по закрытию Крайнего Севера составляет 5 млрд долларов. Экономист Всемирного банка Андрей Марков заявил, что у российского руководства нет иного выбора, кроме как взять на себя эти расходы. "Оно явно пришло к выводу, что дешевле будет помочь этим людям уехать с севера, чем кормить их и отапливать их жилища", - сказал он.

Колыма - одно из самых изолированных мест мира, туда не всегда можно добраться наземным транспортом. Когда дороги открыты, поездка на автобусе в столицу области Магадан занимает 15 часов. Зима длится 10 месяцев, а после распада СССР в 1991 году надбавки и льготы исчезли вместе с обещавшим их правительством.

В 1960-е годы в этой части Колымы, находящейся под юрисдикцией Таланова, было более 70 поселков с населением 54 тыс. человек. Сегодня это девять деревень и около 14 тыс. жителей. Его задача закрыть шесть из девяти, вне зависимости от непреклонности оставшихся. Он считает, что три оставшихся поселка вымрут через 10 лет и превратятся в сезонные лагеря старателей.

Официально участие в программе Всемирного банка является добровольным, но заместитель Таланова Галина Беличенко сказала, что властям приходится "оказывать давление на людей". Им приходится добавлять деньги из местного бюджета, чтобы оплатить расходы на переезд и авиабилеты, и они тратят почти столько же, сколько Всемирный банк. "Мы говорим людям: "Это ваш единственный шанс получить хоть что-нибудь", - сказала Беличенко. - Мы говорим: "Вам лучше участвовать, иначе вы не получите ничего".

Некоторые жители пользуются программой, хотя и неохотно. По словам Розы Шатовой, ей сказали, что "другой возможности уехать не будет", и она поверила. Сейчас ей надо найти новую квартиру для четырех человек менее чем за 9 тыс. долларов.

Она сказала, что готова уехать, потому что, где бы она ни оказалась, там не может быть хуже, чем здесь, на Советской улице в городке Сусуман, где уже пять лет нет горячей воды. Она вспомнила ответ местного чиновника на ее жалобу. "Вам нужна горячая вода? Но сам Сусуман скоро вымерзнет".

Самой насущной задачей Таланова является закрытие Кадыкхана. Непокорный поселок похож на зону боев. "Мы называем его нашей Чечней", - сказала Беличенко.

Сейчас здесь осталось 473 человека. С 1996 года, когда в результате несчастного случая на шахте погибло шесть человек и она была закрыта, работы почти нет. Котельная была разрушена в январе при загадочных обстоятельствах, которые расследует местная прокуратура. Власти говорят, что котельную восстанавливать не будут.

Формально Кадыкхан уже мертв. Здесь нет органов власти, нет отопления, нет горячей воды. Школа закрылась в прошлом году, а ее здание вскоре сгорело. Жители пользуются отхожими местами на улице и водой, которую привозят грузовики министерства по чрезвычайным ситуациям. Но этой зимой грузовиков не будет.

По планам, поселок должен быть закрыт до зимы. Но этого не произойдет.

Каждую неделю Таланов приезжает сюда из Шушумана и лестью или угрозами пытается убедить жителей уехать. Многие отказываются от субсидий Всемирного банка, говоря, что они слишком малы. Им приказано перебраться в соседнюю деревню Мяунджа, где хотя бы есть отопление.

Дожидаясь приезда Таланова, Ремизова заявила, что мало чего ждет от еженедельного ритуала конфронтации и унижений. "Все перед ним плачут, унижаются, а он ничего не дает, - сказала она. - Ходим к нему, как нищие".

В ходе двухчасовой аудиенции Таланова, похоже, то злили, то забавляли мольбы о помощи. Временами он становился насмешливым, отвергая просьбы о деньгах, которые он, по его словам, дать не может.

Первой просительницей была пожилая женщина, хлопотавшая о 4 тыс. долларов для своего 21-летнего сына. "Он сам должен ходатайствовать за себя, а не просить мать, - упрекнул ее Таланов. - Это абсурд. Цель проекта помогать больным и старикам".

47-летнему мужчине, который хочет переехать в Магадан, где легче ухаживать за его умственно отсталым сыном, велели перебираться в почти пустое общежитие в Мяундже. "Я был там, это помойка", - ответил Сергей Комаров.

В какой-то момент Таланов, ни к кому не обращаясь, простонал: "Они приходят и спрашивают: "Что вы здесь раздаете? Дайте мне что-нибудь"".

На это 46-летний шахтер Борис ответил: "Дайте мне денег". Ему нужно 6 тыс. долларов, чтобы купить однокомнатную квартиру в Магадане.

"Он пьет?" - спросил Таланов у посетителей. Никто не ответил.

Наконец терпение одного из местных лидеров лопнуло. "Ради Бога, - взмолился он, - пусть уедет".

Встреча закончилась.

На улице Алексей Сухов заявил, что готов окопаться на зиму. "Никуда я не поеду, - сказал он. - Власти не могут нас переселить. Какая разница, здесь или в Мяундже? Ее тоже выселят".

На вопрос, как он будет жить зимой в неотапливаемом поселке, Сухов горько рассмеялся. "Русский Иван ко всему привык", - ответил он.