При помощи любительских видеокамер, списков, составляемых от руки, и рукоприкладства российские власти ведут антитеррористическую борьбу - и забывают при этом проверять авиапассажиров.

Одинокая, словно перст, стоит в аэропорту Беслана рамка металлоискателя, устройство для просвечивания багажа тоже выглядит осиротевшим. "Есть тут кто?" Но все наши призывы остаются без ответа. Никто не собирается проверять, нет ли при нас оружия и взрывчатки. После кровавой трагедии, связанной с захватом заложников в школе, удаленной отсюда всего на пять километров, прошла лишь неделя, две - с момента терактов на борту двух самолетов. Президент Владимир Путин пообещал повысить бдительность. Но обещание безопасности в бесланском аэропорту - это опрометчивое заявление: без какой-либо проверки мы проходим в зал ожидания - прямо к взлетно-посадочной полосе.

Контроль в виде фарса

Лишь незадолго до отлета появляется человек из службы безопасности: "Все еще раз на контроль!" Со строгим выражением лица он наблюдает, как багаж делает несколько кругов на ленте транспортера. При всем том этот контроль - всего лишь фарс: преступники уже давно могли тихонько спрятать опасные предметы в туалете зала ожидания. Я решаюсь на эксперимент: вместо того чтобы отдать свою сумку на проверку, я оставляю ее рядом с выходом на взлетно-посадочную полосу. Никто не обращает на нее внимания; затем я совершенно спокойно беру ее, так и не прошедшую контроль, с собой в самолет.

Взятка вместо безопасности

Является ли халатность первым результатом заявления Владимира Путина о том, что предполетный контроль в аэропортах снова будет осуществляться милицией, а не частными службами безопасности? Блюстителей порядка с хронически низкой зарплатой в России сплошь и рядом можно обнаружить лишь там, где можно получить взятку, а такое происходит при досмотре в аэропорту далеко не всегда.

Борьба против арифметики

Тем внимательнее наша стюардесса, белокурая небожительница в синей униформе. Она отважно борется с арифметикой, снова и снова пересчитывая число посадочных талонов и пассажиров. Через пятнадцать минут она успокаивающе сообщает командиру, что все в порядке: "Все совпало! Шесть человек и шесть талонов!"

Но все это ничто по сравнению с тем, что нас ожидало в Москве! Это был тот еще полет. Годы уничтожили половину облицовки салона нашего Ту-154, и поскольку лучшие времена кондиционера тоже остались в далеком прошлом, пилот приказал держать открытыми люки в полу - "для проветривания" (авиакомпания "Сибирь", похоже, хочет доказать, что и авиации не чужда идея вторичного использования - хотя "зеленой точки" на самолете я так и не обнаружил).

Видеокамера и куртка из кожзаменителя

Когда я наконец снова ощутил под своими ногами твердую почву, я не поверил своим глазам: на выходе, как в дешевом шпионском триллере, нас поджидал крепкий мужчина в куртке из кожзаменителя - типичной форменной одежде КГБ - и снимал на любительскую камеру всех, кто выходил из самолета. В десяти метрах от него стояли два стола, за ними восседали четыре офицера милиции. От руки они заносили на чистые листы бумаги фамилии, номера паспортов и дату рождения всех пассажиров, прибывших с Кавказа.

Поскольку в аэропорту приземляется много самолетов, половина пассажиров остается неохваченными проверкой. На мой вопрос, какой смысл вручную переписывать списки, которые уже есть в компьютере, женщина, старшая лейтенант, извиняясь, только пожала плечами: "Указание сверху!"

"Главное дело, что-нибудь да делать", кажется, это основной мотив органов безопасности, когда аппаратчики в Кремле снова призывают к мобилизации. Через несколько дней, самое позднее, недель, все опять вернется на круги своя.

Удар прикладом автомата

Однако тот, у кого черные глаза и волосы, в условиях опасной "фазы активизации" должен быть готов к непредвиденным последствиям. Как случилось однажды со мной, когда несколько милиционеров вытащили меня из машины, бросили на землю и избили прикладами автоматов. Это было в 1994 году, в начале первой чеченской войны.

Возможно, причиной тому - первые седые волосы: в отличие от моего немецкого друга Саши, который, определяя свой распорядок дня, всегда должен рассчитывать на то, что в метро, если он забудет дома очки, придающие его облику интеллигентность, его остановят вездесущие милиционеры, я, несмотря на смуглый цвет лица, обычно спокойно миную расставленные сети. Но только не того настойчивого милиционера на станции метро "Таганская" в сидящей мешком форме и ремнем, висящем чуть ли не на уровне колен. Но даже он недавно вежливо попросил у меня прощения, когда я на его грубое: "Документы!" - еще более грубо ответил: "Когда вы, наконец, научитесь отличать корреспондентов от нелегальных иммигрантов?"

Вынужденная "посадка" героя-летчика

Тот, у кого действительно южные черты лица, не может позволить себе такой наглый ответ. Например, Магомед Толбоев. Орденоносец, Герой России и летчик-испытатель из кавказского Дагестана на прошлой неделе при проверке паспортов на станции метро "Выхино" имел стычку с двумя милиционерами. "Проваливай отсюда, ты, черный, и передай своим соплеменникам, что мы их всех придушим!", - приветствовали его блюстители порядка - и устроили бывшему командиру советского космического корабля "Буран" вынужденную "посадку".

Официальной задачей милиционеров во время их легального разбоя является проверка "регистрации": каждый немосквич, отстояв огромную очередь, должен заявить о себе столичным властям - хотя Конституционный суд давно запретил эту практику. Однако фактически проверки, скорее, являются для милиционеров дополнительным заработком: как правило, возможность продолжить свой путь, не имея регистрации, это лишь вопрос денег.

Критические настроенные россияне все с большим скепсисом относятся к обещаниям президента Путина принять новые, более строгие законы. Он должен позаботиться о том, чтобы соблюдались хотя бы старые, считают они. И чтобы те распространялись на всех - в частности, на милицию. Но кто вслух высказывает подобные мысли, в путинской России считается чуть ли не пособником террористов.