Либерализация фондового рынка "Газпрома" - это классический пример тактик администрации господина Путина. Этот шаг иллюстрирует, как часто Путин подслащивает свои все более авторитарные тенденции в политической сфере, такие, как решение о сворачивании прямых выборов региональных губернаторов, более либеральными "модернизирующими" шагами в экономической политике.

Объединение "Газпрома" с "Роснефтью" усилит геополитические и экономические возможности России для создания мощной нефтегазовой компании, которая сможет активно работать на внутреннем и на внешнем рынке. Это обеспечит дополнительную финансовую поддержку "Роснефти", которая пыталась разжиться наличными для удовлетворения своих быстрорастущих амбиций, и может впрыснуть новую управленческую энергию в "Газпром".

Кроме того, этот шаг может привести к некоторым совместным усилиям в существующем нефтяном бизнесе "Газпрома". Новая компания становится потенциальным механизмом поглощения российских энергетических ресурсов, например, частей нефтяной компании ЮКОС, которому сейчас грозит потеря ключевого дочернего подразделения через принудительный аукцион.

Вчера глава "Газпрома" Алексей Миллер повторил, что "Газпром" не намерен принимать участия в этом аукционе. Это заставляет предположить, что "товар" - по крайней мере, в ближайшем будущем - может попасть в руки другой подконтрольной государству структуры или близкой государству структуры, такой, как "Сургутнефтегаз".

Есть ряд более широких вопросов о желательности новой комбинации вообще и о последствиях ее появления. Во-первых, ее создание может породить ожесточенные внутренние схватки за власть. Игорь Сечин, один из ключевых советников Путина, недавно был назначен председателем "Роснефти". Включение его компании в другую ограничит его автономию.

Также есть неопределенность в отношении судьбы существующих "серых схем", которые, скорее всего, будут легитимированы после снятия ограничений на иностранные инвестиции.

Концентрация новых активов в руках "Газпрома", вероятно, не окажет существенного воздействия на акселерацию реструктуризации российской экономики. Последний шаг усиливает компанию, которая, в свою очередь, расширяет монопольную власть в энергетическом секторе (нефть и газ) и производстве энергии.