Сотни молодых афганок ежегодно кончают жизнь таким страшным способом

Агония Сайи близилась к концу. Обугленные щеки, почерневшие пальцы, обожжено 70% тела. 18-летняя женщина ничком лежала на больничной постели, борясь с невыносимой болью. Шепча имя своей матери, она вскидывала перемотанные бинтами руки, моля об облегчении. Но оно не наступало. "Еще день, может, два", - вынес свой вердикт доктор.

Около Сайи стоит родственница, с каменным лицом отгоняя мух черным платком. Это ужасная ошибка, говорит она, несчастный случай во время приготовления пищи. "Нет, - утверждает медсестра Афифа Харьяр, - это был не несчастный случай. Это очередное самоубийство. Они всегда стараются сохранить это в тайне".

Самосожжение - это ужасный выбор сотен афганских женщин каждый год. Зажатые в тисках несчастливого брака в условиях консервативного исламского общества они решаются на пугающий побег: облиться бытовым горючим, закрыть глаза и зажечь спичку. Большинству таких женщин от 16 до 20 лет, говорят доктора.

На страшные последствия можно взглянуть в ожоговом отделении госпиталя Херата в одной из самых процветающих провинций Афганистана, где, тем не менее, остро не хватает оборудования. В прошлую субботу здесь, в маленькой палате, лежало 15 обожженных и стонущих женщин. Большинство действительно стали жертвами несчастных случаев, однако по крайней мере четверо пытались таким образом покончить жизнь самоубийством. В первые семь месяцев этого года в городе было зафиксировано 80 случаев самосожжения.

После неудачной попытки женщинам, помимо невообразимых физических страданий, грозит клеймо позора, и поэтому не многие признают, что же на самом деле произошло. Однако сотрудники госпиталя прекрасно знакомы с признаками самосожжения.

"Когда мы видим глубину ожогов, чувствуем запах горючего на их одежде, мы знаем, что это не несчастный случай", - отмечает глава ожогового отделения Хомайон Азизи.

Причин, стоящих за такими суицидами, много, но все они тесно связаны с подчиненным положением женщин в афганском обществе. Главный фактор - принудительные браки. Родители выдают свою дочь за старика, иногда в обмен на калым, достигающий 4 тысяч фунтов. Некоторые женщины не в состоянии смириться с браком либо из-за агрессивности мужей, которые их избивают, либо из-за вмешательства в их семейную жизнь свекрови.

19-летняя Зара подожгла себя после ссоры с мужем через три месяца после свадьбы. Как только она переехала в его дом, он начал бить ее "за непослушание".

"Я думала, что я умру. Я хотела доказать своему мужу, что не хочу жить с ним", - рассказывает Зара, которая уже возвратилась в дом родителей. Она развелась со своим 22-летним мужем, но будет платить высокую цену всю свою жизнь. Пламя расплавило кожу на верхней части ее тела, фактически слепив ее подбородок с грудной клеткой, а руки - с туловищем. Девушка-инвалид не может работать и, скорее всего, никогда больше не выйдет замуж.

"Каждый день мы возим ее в госпиталь на лечение, и каждую ночь она страдает и плачет", - рассказывает ее мать Шарифа.

Хотя самосожжения происходят по всему Афганистану, самый высокий уровень отмечается в Херате, западной провинции, где современность сталкивается с социальным консерватизмом.

Ныне сверженный полевой командир, ставший губернатором, Исмаил Хан построил библиотеки и активно поддерживал женское образование. Однако он также ввел строгий социальный кодекс, который лишал женщин возможности покидать дом и работать.

Близость Херата к Ирану, который находится в 75 милях к западу, также является фактором, говорит Палваша Какар из Независимой комиссии по правам человека в Афганистане. Многие афганцы жили в Иране на правах беженцев и знают об относительной свободе иранских женщин.

"Женщины в Херате чувствительны сверх меры. Они считают самоубийство единственным способом разрешения своих проблем", - говорит Какар.

Идея смерти через самосожжение могла прийти с иранского телевидения, которое ловится в Херате, там иногда показывают кадры женских самоубийств. Или же, возможно, самосожжений так много потому, что бытовое горючее - единственное оружие самоуничтожения, доступное женщинам.

Доктор Азизи не только борется с тревожной тенденцией. Его сотрудники лечат до 700 пациентов в год - в три раза больше, чем такие же ожоговые отделения в Европе. При этом он работает на жалком бюджете. Сотрудникам приходится перерабатывать, родственники пациентов должны сами покупать необходимые лекарства, нет необходимого оборудования для пластической хирургии.

"Но вы не забывайте: есть новое поколение афганцев, которое старается улучшить жизнь в своей стране", - не теряет оптимизма Филипп Лерой, директор французской программы Humani Terra, которая помогает госпиталю в Херате и в начале этого года уже приглашала д-ра Азизи в Марсель на профессиональные медицинские курсы.

Также Humani Terra намерена инвестировать до 500 тысяч долларов в новое ожоговое отделение в Херате. Однако сначала афганское министерство здравоохранения должно подтвердить свою готовность построить здание, что обойдется еще в такую же сумму.

Как и многое в Афганистане, выделение этих средств зависит от исхода октябрьских президентских выборов. "Мы уверены, что это произойдет, - отмечает Лерой, - но поверить во что-то можно, только увидев это".