Через две недели после варварской мясорубки в Беслане, где были убиты сотни мальчиков и девочек, Владимир Путин объявил: "Система исполнительной власти в стране должна быть не просто адаптирована к работе в кризисных ситуациях, а кардинально перестроена. Перестроена с целью укрепления единства страны и недопущения возникновения кризисов". Вследствие этого президент объявил о кардинальных конституционных изменениях, способных уничтожить последние следы российской плюралистической демократии.

Его предложение - это не столько непропорциональная реакция на террористические удары, сколько полностью отвлеченное от текущей задачи действие, которое, скорее всего, приведет к обратным результатам.

Даже защитники президента не могут делать вид, что думают, будто Путин добьется чего-то большего, чем усилит политическую власть Кремля.

Теперь уже совершенно очевидно, что кремлевский лидер готов использовать любой предлог, чтобы последовательно укреплять позиции одного человека или одной-единственной партии в России. Оппозиционные политики, бизнесмены и журналисты научились держать язык зубами, или, что еще хуже, их к этому вынудили. Но бесланский кризис с заложниками, которому предшествовали крушения двух самолетов и взрыв у станции метро в Москве, привели к самому радикальному захвату власти с того времени, когда Борис Ельцин 11 лет назад устроил осаду российского парламента.

Предположим (мы можем это предположить с достаточной долей уверенности), что Путину удастся его инициатива, в таком случае Россия лишится свободных выборов губернаторов регионов, последнего бастиона власти за пределами прямого контроля Кремля.

Многие россияне могут поддержать президента, думая, что только сильный лидер может обеспечить "стабильность". Государственный централизм советской и царской России, увы, не умер с падением коммунизма.

Промахи Путина в случае гибели подводной лодки "Курск", не говоря уже о серии терактов с чеченскими корнями в последние четыре года, тоже не ослабили уверенности в том, что "твердая рука" будет полезна. И президенту, безусловно, удобнее, что в России не осталось живой свободной прессы, чтобы огласить альтернативное мнение.

Вот и в бесланской трагедии Путин обвинил неэффективную милицию и "шпионов", не взяв на себя никакой персональной ответственности за происшедшее. США после 11 сентября и Франция после взрывов в метро в 1995 году ужесточили свои антитеррористические законы и провели кардинальную реформу разведки и полиции. Реакция Путина на трагедию в России представляет собой разительный контраст.

В любом случае, российские правоохранительные органы, похоже, больше обеспокоены магнатами, чем террористами. На прошлой неделе, в разгар бесланского кризиса, Кремль выдвинул угрозу отозвать лицензию у крупного производственного подразделения ЮКОСа, что стало бы серьезным шагом на пути к банкротству нефтяной компании. В то время как бывший руководитель ЮКОСа, осмелившийся бросить вызов Кремлю, сидит в старой советской тюрьме, лидер чеченских террористов Шамиль Басаев был замечен на юге Кавказа разгуливающим на свободе.

Новые политические трансформации не сделают жизнь в России безопаснее, но они сделают безопаснее существование Путина и его приспешников. Рассуждения о том, действительно ли президент Путин обладает столь обширной властью или это иллюзия, тщательно оберегаемая привилегированными лицами внутри правительства, абсолютно беспредметны. Реальность состоит в том, что явно наличествует попытка построить централизованное государство по китайско-советской модели, которое будет эксплуатировать природные ресурсы страны в собственных интересах.

Представители Запада, в том числе США, говорят, что открытая критика России может выйти боком. Спорадические демарши со стороны отдельных министров не изменят внутренней политики России. Но США и ЕС должны придерживаться последовательного курса: Кремль должен понять, что авторитарной России не место в западном мире. Пусть забудут о членстве в "Большой восьмерке" и о тесных военных и экономических контактах.

Россия также должна осознать, что любое военное вторжение на территорию независимого государства на Кавказе, среди которых особо отметим Грузию, обойдется ей слишком дорого. Интересы Запада в данном случае выходят за пределы обеспечения бесперебойных поставок нефти или иллюзии стабильности. В эти интересы входит, чтобы Россия создала основы демократии, с тем чтобы стать мирным и надежным партнером Европы и США Сейчас Россия движется в прямо противоположном направлении.