Заключению американо-российской сделки, вынудившей президента Асада отказаться от запасов химического оружия, способствовал израильский министр, говорится мемуарах бывшего посла Израиля в Вашингтоне Михаэля Орена, которые будут опубликованы на следующей неделе, сообщает The New York Times. Юваль Штайниц, о котором идет речь, подтвердил это в своем интервью в понедельник, отмечает издание.

Израильский министр рассказывает об этом как о примере "случайной дипломатии", пишет автор статьи Джоди Рудорен. "После интервью на радио, в котором Штайниц заявил, что у Израиля есть доказательства того, что правительство Асада несет ответственность за атаку с использованием химоружия недалеко от Дамаска в августе 2013 года, один российский дипломат попросил его о встрече. Перед встречей Штайниц и начальник управления его министерства, Йосеф Купервассер, обсуждали обещанную Обамой бомбардировку Сирии", - говорится в публикации.

"Какой толк будет от того, что 50 или 100 "Томагавков" упадут на полупустые базы в Сирии"? - задавались они вопросом, по словам министра. "Потом нам пришло в голову, что лучше всего будет, если Россия и США будут сотрудничать с целью уничтожить запасы химоружия", - добавил Штайниц.

"Для русских это будет хорошо - весь мир насмехается над ними за то, что они поддерживают жестокого диктатора, применяющего химическое оружие,- пояснил Штайниц. - Для американцев это будет хорошо, потому что истинная цель Обамы - гарантировать, что химоружие больше не будет использоваться? Асад не сможет отказаться, потому что он слишком зависит от России".

"Сирийцы не пострадают от новых атак с применением химоружия, - добавил он. - А Израиль избавится от очень серьезной стратегической угрозы, которая существует с 1970-х годов".

Российский дипломат, имя которого Штайниц не назвал, попросил показать ему разведданные, которые министр упомянул по радио. Штайниц отказался и предложил ему вместо этого свою идею, говорится в статье.

Осознав, что он "не спросил разрешения у премьер-министра и мы не проинформировали наших американских друзей", Штайниц бросился в администрацию Нетаньяху. Через день или два, как он вспоминает, "американцы и русские начали совместно работать над этой идеей, а мы держались в стороне".

"Я был очень удивлен, что это опубликовано", - заметил Штайниц.