За последние дни в Москве и Санкт-Петербурге прошли публичные акции протеста: жестко действовавших солдат и милиционеров на них было значительно больше, чем демонстрантов. Таков стиль президента Владимира Путина. Британская привычка поддерживать либеральные традиции, не обращая внимания на небольшие мирные демонстрации, вызывает у него лишь презрение.

Жестокость Путина ставит перед Западом множество непростых вопросов. В среднесрочной перспективе использование Путиным экономической мощи для давления на своих соседей должно показать нам, что следует избегать даже минимальной зависимости от российского газа. В краткосрочной перспективе необходимо решить, каким должен быть наш ответ, если, например, ненадолго задержанный в эти выходные Гарри Каспаров перейдет в разряд мучеников оппозиции.

Но, вероятно, еще более насущный вопрос: как нам выполнить свои обязательства перед российскими диссидентами, получившими убежище в нашей стране? Если завтра Борис Березовский, к примеру, погибнет в загадочной автокатастрофе, то мы вряд ли сможем сделать что-то - лишь признать, что бессильны помешать заграничным убийцам действовать на улицах наших городов. Конечно, нет доказательств того, что Путин приказывает ликвидировать своих противников. Однако он даже не пытается осуждать эти действия и ничуть не переживает по поводу звучащих обвинений: ему выгодно, чтобы окружающие считали его способным на подобные жестокости.

Другими словами, единственное общественное чувство, которое он старается насадить в стране и за ее пределами, - это страх. Ко всем прочим проявлениям он безразличен. Мы не привыкли иметь дело со столь холодными людьми, но нам необходимо выработать соответствующую стратегию и сделать это как можно скорее.