Участие Франции в субботних авиаударах, решение о которых долго вызревало и обдумывалось в Елисейском дворце, имеет как дипломатические, так и стратегические последствия. Первое подробное описание сделал международный обозреватель Le Figaro Рено Жирар.

Что получила и что потеряла Франция в этой военной операции?

Выгоды

1) Франция показала, что она продолжает следовать неизменной политике изгнания химического оружия, говорится в статье.

2) Неядерные державы, несомненно, отныне два раза подумают, прежде чем решаться на производство, хранение или использование химического оружия. При этом ядерные державы (Россия, Китай, Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея), конечно, имеют иммунитет против западных предписаний в данной сфере, замечает обозреватель.

3) Если сведения, полученные французской армией, точны, и если запасы химоружия действительно были уничтожены в ходе воздушного нападения, значит, ликвидирована опасность того, что оно попадет в руки международных джихадистов, проникших в Сирию, и однажды всплывет, например, в парижском метро, продолжает Жирар.

4) Французский президент показал, что он держит слово. Во время встречи Макрона и Путина 29 мая 2017 года в Версале Франция и Россия публично обязались нанести удар по первому, кто использует химические газы в сирийском конфликте, напоминает Жирар. Таким образом, после химической атаки 7 апреля в городе Дума русские могли бы наказать Сирию вместе с Францией. Проблема в том, что они считают не существующими доказательства того, что Асад прибег к использованию химического оружия, и, более того, что сирийский диктатор абсолютно не заинтересован размахивать красной тряпкой перед американцами.

5) В стратегическом аспекте Елисейский дворец порадовался, что ему удалось вернуть США к сирийскому досье. На пресс-конференции в Белом доме 3 апреля этого года президент Трамп с удовлетворением заявил, что "Исламское государство"* в Сирии якобы ликвидировано, и выразил желание "вернуть войска домой", передает автор.

6) В целом стратегически может оказаться полезным продемонстрировать свою способность использовать силу - хотя бы для того, чтобы заслужить уважение в предполагаемых будущих переговорах, в частности, с Россией, пишет Жирар.

Вопросы и риски

1) Почему мы не подождали неделю, прежде чем наносить удар, дабы иметь в своем распоряжении доклад нейтральных экспертов Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО)? Следователи ОЗХО прибыли в Дамаск 14 апреля 2018 года и начали расследование на месте в Думе в воскресенье. В этом заключается главный риск, на который пошел Эммануэль Макрон, считает автор. Вероятность случайности очень низка, однако потенциальные последствия стали бы опустошительными. Если общественное мнение когда-нибудь получит доказательства, что химическая атака сирийского режима в Думе была сфабрикованной повстанцами, то французский президент окажется в очень трудном положении, отмечает обозреватель.

2) А вдруг Франция своим переходом на позицию США подыгрывает неким внутренним отвлекающим действиям американского президента, втянутого в распри с ФБР? - задумывается автор.

3) Равняясь на США, не рискует ли Франция во многом утратить свой престиж в арабо-мусульманском мире, ведь она могла бы принять решение в одиночку участвовать в военной операции после более углубленного расследования? - продолжает излагать сомнения Жирар.

4) Хартия ООН ясно требует предварительного голосования в Совбезе перед всяким применением силы. Если когда-нибудь Россия снова применит силу против одного из своих соседей без прохождения через предварительное голосование в Совбезе, будет уже сложнее призвать ее к порядку во имя международного права, отмечает автор.

5) Макрон будет в Вашингтоне с 23 по 25 апреля 2018 года. Не помешает ли его участие в американских авиаударах добиться каких-то уступок от Трампа?

6) В мае Макрон должен поехать в Россию. Будут ли русские по-прежнему считать его независимым посредником, надежным и эффективным, способным снизить напряженность между Востоком и Западом и председательствовать на переговорах о частичном ядерном разоружении, к которым стремятся и Москва, и Вашингтон? - задумывается Жирар.

7) У Франции есть главный враг - исламисты, убивающие наших детей на наших улицах. Это не Башар Асад; каким бы жестоким он ни был, он ни разу не убил ни одного француза, напоминает обозреватель.

8) Эта военная операция действительно улучшит в долгосрочной перспективе ситуацию для гражданского населения Сирии? - задается вопросом автор.

Безусловно, еще слишком рано подводить окончательный итог затрат-выгод от операции. Однако надо признать, что западная коалиция сумела избежать цепи насильственных действий. Русские, между прочим, не сделали ни одного выстрела против западных ракет. Президент Макрон 13 апреля 2018 года поговорил с президентом Путиным по телефону. "Линия прямой связи" между российскими и американскими военными на сирийском полигоне функционировала в полную силу, во избежание любых инцидентов. Речь идет об искусно отлаженных военных действиях, которые позволяют главным игрокам из двух лагерей не потерять лицо, подытоживает Жирар.

*"Исламское государство" (ИГИЛ) - террористическая организация, запрещенная в РФ.