В этом году мир отмечает 100-летие Джорджа Баланчина, хореографа, который ввел классический балет в XX век.

Джордж Баланчин любил называть себя первым российским беглецом. В 1924 году, за 37 лет до знаменитого прыжка к свободе Рудольфа Нуриева, молодой Баланчин уговорил советские власти разрешить ему отправиться с небольшой труппой танцовщиков в короткое турне по Европе. Он не имел намерения возвращаться.

Турне не произвело впечатления в Париже, но карьера Баланчина на Западе пошла своим путем. От главного хореографа "Русского балета" Дягилева до основателя и руководителя "Школы американского балета" он оставался человеком, начавшим революцию в танце.

Он родился 100 лет назад, 22 января 1904 года, в Петербурге. До самой смерти Баланчина 30 апреля 1983 года в Нью-Йорке его считали движущей силой нового классицизма в XX веке. Он взял элегантность и техническую изощренность своих русских балетных корней и соединил их с динамическим модернизмом, который обнаружил в Америке. Его стиль получил название неоклассического.

Баланчин хотел дать музыке физическую жизнь через энергию чистого танца. Ему неинтересно было рассказывать истории, он предпочитал бессюжетные балеты с минимумом оформления. Он сохранил суть старого классического мышления: восхищение балериной, пуанты, кордебалет. В этом смысле он был истинным наследником русского классицизма Петипа.

В этом году труппы всего мира отмечают 100-летие Баланчина. Громче всех празднование проходит в Нью-Йорке, ставшем центром вселенной Баланчина, но и в Британии мы увидим его балетные спектакли, отчасти благодаря иностранцам: Гарлемскому театру танца из Нью-Йорка и балету Большого театра из Москвы.

Центром празднований является Ковент-Гарден, где Королевский балет, открывший сезон "Четырьмя темпераментами" сейчас готовит вечера Баланчина. В программе празднования, которое начнется 28 января, еще три его крупных работы: "Эгон" (1957), "Сын-повеса" (1929) и "Симфония в ключе до" (1947).

Эта программа продемонстрирует три разных аспекта творчества Баланчина. Холодно-эротичный "Эгон", знаменующий сотрудничество со Стравинским, является воплощением неоклассицизма. "Сын-повеса", одно из его редких обращений к сюжету, это напряженная драматическая интерпретация библейской притчи о блудном сыне. "Симфония в ключе до" - блестящая дань уважения Петипа.

Бывшая балерина Патриция Неари, которая ставит балеты Баланчина по всему миру в течение последних 35 лет, была в числе самых близких людей хореографа. Сегодня ей 61 год, и ей было всего 18, когда он решил, что она будет преподавать его балет. По сей день она старается сохранять в репетиционном зале его дух.

"У него была своя аура. Он был очень музыкальным, все время проводил за роялем. И очень спокойным, он никогда не повышал голос, потому что ему важно было слышать не только музыку, но и качество танца".

"Петипа был для него наследием, оказывал на него огромное влияние на протяжении всей жизни, - говорит Неари. - Он часто говорил о "Спящей красавице" в Мариинском театре. Он был бы счастлив, если бы узнал, что его балеты ставят в Кировском театре и в Большом. Для него это был бы переворот".