Одним коротким предложением министр иностранных дел Штайнмайер продемонстрировал свое изменившееся отношение к экс-канцлеру Шредеру

Это было всего одно небольшое, но значимое предложение. Когда министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер в воскресенье заявил в Мюнхене о том, что Россия - это "не демократия чистой воды", намек был очевидным. Бывший шеф Штайнмайера Герхард Шредер однажды назвал Путина демократом чистой воды и совсем недавно подтвердил, что он не намерен брать своих слов обратно. Даже с учетом того, что Шредер говорил о личности, а Штайнмайер - о системе, слова министра могут быть расценены как дистанцирование от Шредера - премьера Штайнмайера, достойная внимания.

51-летний Франк-Вальтер Штайнмайер в течение многих лет был одним из самых близких соратников Шредера: глава аппарата Шредера в Ганновере, шеф личной канцелярии канцлера в Бонне и Берлине. Конечно, между ним и Шредером и в то время существовали определенные противоречия, и самым известным стало безрезультатное возражение Штайнмайера против решения Шредера о проведении досрочных выборов. Несмотря на все это, Штайнмайер всегда был чрезвычайно лоялен. Тем, что он сегодня возглавляет германский МИД, он обязан именно стараниям Шредера во время внутрипартийных консультаций СДПГ.

В начале карьеры министра он ходил по острию ножа. Верность старым традициям во внешней политике, которую он олицетворяет собой в правительстве, должна была как-то согласовываться с видением госпожи канцлера. Наблюдатели считали это невозможным и предрекали, что первый конфликт в коалиции случится как раз по вопросам внешней политики. Но все произошло иначе. Штайнмайеру пришлось значительно изменить всего лишь один пункт внешней политики, когда во время визита в Китай он заявил о том, что отмена эмбарго на оружие, введенное ЕС, на которой так настаивал Шредер, больше не актуальна.

Первый недружественный шаг в отношениях двух политиков был сделан другой стороной. В конце мая 2006 года Шредер, объявленный почетным председателем немецкой Ассоциации по Ближнему Востоку и Центральной Азии, заявил, что бойкот правительству "Хамаса" является ошибкой. Это уже стало традицией, язвительно намекнул экс-канцлер и на политику европейцев, в том числе и федерального правительства, относительно Ирана. Особая пикантность состояла в том, что местом для критических высказываний Шредер выбрал МИД, новый глава которого с неподвижным лицом сидел лицом к лицу с бывшим боссом.

Второй выпад в сторону министра достиг того окольными путями. Находясь осенью с визитом в узбекском Ташкенте, Штайнмайер узнал от журналистов, что Шредер заявил о своей неосведомленности относительно пленника Гуантанамо Марата Курназа. В одной из программ телеканала ARD он сказал, что "никогда не занимался этим делом". В ином ключе высказался он о своем доверенном лице. "Глава канцелярии, который является и координатором спецслужб, неоднократно встречался с главой внешней разведки", - утверждал Шредер. - Они вели дискуссии". Явно пораженный, Шрайнмайер воздержался в Узбекистане от комментариев по поводу этой своевольной оборонительной стратегии, сохраняя лояльность.

Недавно журналист Stern задал Штайнмайеру вопрос, считает ли он Шредера своим другом. "Да", - ответил министр. Вызывает сомнения искренность этого ответа, даже если Штайнмайер об этом не хочет говорить. Известно, к примеру, что Шредер не очень-то привлекал своего соратника по правительству к написанию своих мемуаров. То же и с личными контактами. В обычной жизни мы бы сказали: их пути разошлись.