Марина Литвиненко: "Организованная преступность русских - проблема для Испании"

Прошло уже почти восемь месяцев со дня смерти бывшего российского агента Александра Литвиненко, отравленного в Лондоне радиоактивным веществом полоний-210. Это дело получило международный резонанс. Его вдова Марина вместе с Александром Гольдфарбом, помогавшим им бежать из России в 2000 году, написала книгу. Хотя после гибели Саши - как его называли друзья - минуло восемь месяцев и Марина уже привыкла к интервью, но вновь и вновь, вспоминая те ужасные недели ноября 2006 года, она говорит отстраненно: "Когда это произошло".

- Каким был Саша?

- Не могу сказать, что Саша был абсолютно наивен, но он был очень открытым человеком. Когда он с кем-то знакомился, он сразу увлекался и видел его хорошие стороны. Это было его характерной особенностью. Наши отношения тоже были такими: мы были очень хорошими друзьями. И в то же время он был отличным профессионалом, на которого можно было положиться, он всегда был готов помочь. Для женщины очень важно, что рядом был кто-то такой. Он всегда интересовался тем, что я делала. Никогда не давил на меня, не заставлял делать что-либо.

- Жалеете ли вы о том, что ваш муж не забыл о России и проблемах, которые у него были в этой стране?

- Когда мы приехали сюда, мы были политическими беженцами. В первый год он все время был вынужден объяснять, что произошло, что сделали с ним ФСБ и все эти люди. На второй и третий год все вращалось вокруг его книг "ФСБ взрывает Россию" и "Лубянская преступная группировка". Каждое интервью, которое у него брали, касалось его прошлой жизни. В результате ему было очень трудно из этого выйти, забыть обо всем об этом. Однажды он понял, что его знания могут помочь очень многим людям понять, какие опасные вещи происходят в России. Вы сами из Испании и знаете, что организованная преступность русских - большая проблема в Испании. Саша постоянно об этом говорил. Как он полагал, если он может что-то сделать, он должен это сделать. Я всегда была в стороне, потому что он думал, что это может быть опасно для меня.

- Работал ли он с испанскими секретными службами?

- Уверена, что они консультировались с ним по этой проблеме.

- Люди все время интересуются, на какие деньги жил ваш муж, откуда они брались?

- Борис Березовский (российский мультимиллионер времен Бориса Ельцина) нам очень помогал почти три года. Когда мы приехали сюда, нам было очень трудно, потому что у нас ничего не было, абсолютно ничего. Не то чтобы Саша не работал. Он писал свои книги, свои статьи, аналитические заметки для Березовского. Для Саши это был вопрос принципа: он не мог получать деньги просто так. Это было нормально, что со временем помощь Березовского уменьшалась. Когда проходит почти три года, ты уже знаешь, чем можешь здесь заниматься, куда идет твоя жизнь, начинаешь говорить на языке того места, где ты живешь. Саша начал применять свои профессиональные навыки аналитика. Конечно, он искал информацию о России и нашел несколько охранных фирм, заинтересованных в этой информации.

- Вы были знакомы с Луговым. В книге вы пишете, что на одном празднике он сидел за одним столом с Березовским. Что вы подумали в тот момент? Или не обратили на него внимания?

- Я и раньше слышала о нем, но не видела его. Не знаю, почему нас посадили за один стол. Там был Ахмед Закаев со своей семьей, Алекс Гольдфарб и его сын. Луговой был один. Мы вели разговор ни о чем. Есть фотографии с того ужина, но я отдала их в Скотланд-Ярд, у меня их уже нет.

- Вы абсолютно уверены, что именно Луговой отравил вашего мужа?

- Я поддерживаю все, что сделали британские власти в ходе этого расследования. До конца мая они не говорили, что это был Луговой. Поэтому я на 100% уверена. До этого - нет, после - да. Он главный подозреваемый, если он ни в чем не виновен - пусть приедет в Англию, потому что британское правосудие абсолютно независимо. Почему он пытается все время защитить себя, утверждая, что это - политическое решение?

- Вы утверждаете, что не интересуетесь политикой. Могли бы вы занять более активную позицию после того, что произошло?

- За несколько дней до похорон Саши кто-то спросил меня, готова ли я продолжить начатое им, и я сказала "нет". Я и сейчас не готова. Я женщина. Я была очень счастлива, будучи женой этого человека, я его поддерживала, даже когда он решил не возвращаться в Россию, я согласилась с ним, потому что он - моя семья. Если меня спросят, хочу ли я знать, кто это сделал и кто за этим стоит, конечно, я скажу "да", это для меня очень важно. Я не успокоюсь, пока этот кто-то не отправится в тюрьму, это позволит мне спасти доброе имя Саши. Ради меня и нашего сына. Но это - скорее личное, чем политическое.

- Но вы сказали, что хотите помочь людям, тоже зараженным полонием-210?

- Это очень важно, хотя не могу сказать, что все время думаю об этом. Я начала этим заниматься, когда меня попросили сдать анализ. Пока я ожидала результаты, больше всего меня беспокоило, есть ли что-то у моего сына Анатолия, а потом - может ли это быть смертельно для меня. Но я не умру сразу, и, к счастью, все оказалось не так страшно. Я заметила, что когда люди что-то замечали и просили очистить места, где я бывала, то делали это потому, что беспокоились не за меня, но за самих себя. Они смотрели на меня как на опасного человека, если им приходилось со мной общаться. Многие люди в той же ситуации, что и я. Я могу говорить открыто, но многие боятся говорить об этом. С другой стороны, те, кто боится заразиться от таких, как я, испытывают психологические проблемы. Если мы открыто об этом поговорим, то сможем помочь людям.

- Когда вы вернетесь к своей работе учительницы танцев?

- Как раз сегодня я получила предложение давать уроки в Русском колледже, в летнем лагере, организуемом ежегодно, и учить танцевать детишек со всей Европы, изучающих русский язык.

- Вы примете это предложение?

- Пока нет. Пока я еще не тот человек, который учит танцам, пока я - Марина Литвиненко, потерявшая своего мужа. И это очень тяжело.