Контроль, который практикует авиакомпания El Al, заставляет чаще биться сердце - и приводит к удивительному пониманию

Последний раз такой ужас перед провалом, такой страх, с которым я готовился к испытанию, я, пожалуй, испытал перед выпускными экзаменами. Я опять и опять просматриваю свои документы и в уме перебираю различные варианты в поисках наилучшего ответа. Отчаяние чуть не приводит меня к зеркалу - чтобы выработать уверенное выражение лица, а не то в самый неподходящий момент мой лоб покроется холодным потом.

Дрожь в коленках

Нет, я готовлюсь не к экзамену в Государственной думе на предмет верности России, не к интервью с высокопоставленным московским функционером - мои нервы напряжены в предвкушении рядового полета на самолете. В шок меня поверг телефонный звонок из туристического агентства: без лишних объяснений российская авиакомпания "Трансаэро" аннулировала мою бронь на Тель-Авив. Единственным выходом, чтобы вовремя попасть на Землю Обетованную на интервью, оставался рейс израильской авиакомпании El Al. Когда я услышал два этих слова, у меня задрожали колени.

Часовые мучения

Сразу ожили старые воспоминания. В конце марта в аэропорту Киева я после таможенного досмотра, ничего не подозревая, весело отправился на регистрацию. В пяти метрах от окошка у стойки стоял молодой человек с более ли менее невинным выражением лица, который отвел меня в сторону. Это стало началом мучения, продолжавшегося более часа.

Торг с милицией

Меня действительно не слишком трогают подобные проверки: кому на таджикской таможне приходилось выкладывать из своего чемодана замечательные лакомства, кто проходил хорошо вооруженных и столь же пьяных контролеров на Северном Кавказе, кто вел бесконечный торг с московским милиционером о взятке, помахивая при этом перед носом стража порядка собственными правами, того не так уж легко вывести из равновесия рутинной проверкой.

Перекрестный допрос перед регистрацией

Итак, я еще пребывал в прекрасном настроении, когда человек из El Al, молодой украинец, с любезной улыбкой и невинным выражением лица взял мои кредитные карты, совершенно спокойно просмотрел все мои бумаги, лежавшие в сумке, и приступил к перекрестному допросу. Почему в Израиль? Что за интервью? Почему у вас нет письменного приглашения? Почему сегодня? Почему этим рейсом? Где вы были вчера? Где вы ночевали позавчера? Можете ли вы это доказать? Сохранился ли у вас счет из отеля? С кем вы обедали? Что вы делаете в Киеве? Можете ли вы это доказать? Кому принадлежат ваши кредитные карты? На каком основании они вам принадлежат? С кем вы контактировали за последние сутки?

Нобелевская премия за вопросы

Перечень можно было бы продолжать до бесконечности. Если бы существовала Нобелевская премия за изобретение вопросов - этот человек ее бы заслужил. Очевидно, работа у него сдельная и платят ему в зависимости от количества вопросов. Похоже, как немец, живущий в Москве, я каким-то образом попадаю под подозрение - не помогает даже аккредитация российского, а также украинского министерства иностранных дел.

Умотать и заставить нервничать

Когда я и через полчаса сохраняю спокойствие - таджикско-кавказская школа - он сам начинает волноваться, ведь цель его тактики очевидна: умотать преступника, то есть пассажира, и заставить его нервничать. С моими документами мой мучитель отправляется к своему начальству. Теперь три человека из El Al в пяти метрах от меня в течение четверти часа обсуждают, переходя то на шепот, то на крик, мою судьбу как пассажира. Меня так и подмывает обернуться и сказать: "Уж лучше я как-нибудь обойдусь". Все трое дико жестикулируют. Они постоянно куда-то названивают. Затем за дело берется сам начальник, и перекрестный допрос уже ведется втроем.

Как еретик перед инквизиторами

Если терроризм приводит к подобному психологическому террору, значит, он в достаточной степени достиг своей цели, печально размышляю я - и стараюсь, чтобы с лица у меня не исчезала улыбка. Наверное, так должны чувствовать себя еретики перед инквизиторами. Я приношу публичное извинение: как несправедлив был я по отношению ко всем этим таможенникам и милиционерам в бывшем Советском Союзе, которых я считал недружелюбными или придирчивыми. По сравнению с людьми из El Al они сама обходительность! Когда через час и 15 минут эти инквизиторы прекращают свои попытки поймать меня на противоречиях, я даю себе клятву: "Больше никаких дел с ними я не имею".

Красный, как загранпаспорт

Ан нет! После того как "Трансаэро" так подло со мной поступило, я с дрожью готовлюсь к новому перекрестному допросу. Когда я оказываюсь в аэропорту "Домодедово" перед зоной безопасности El Al, мне становится почти так же не по себе, как в кресле у стоматолога. Здесь у них вместо двух стоек для перекрестного допроса целая дюжина. Мой пульс! Когда наконец подходит моя очередь, мое лицо такое же красное, как загранпаспорт. "Какова цель вашей поездки?" - спрашивает меня молодая русская женщина в форме El Al. Началось!

Сюрприз у стойки

"Ах, интервью? С Невзлиным? Из ЮКОСа? " Я поспешно раскрываю свою сумку: "Здесь все бумаги, поясняющие, почему я лечу именно сегодня, где я ночевал позавчера". Женщина из El Al улыбается еще более любезно: "Что вы думаете об олигархах?" Я нервно выкладываю на стол мои кредитные карты. "Как вам понравилось в Москве?" - невозмутимо продолжает она. Вдруг напряжение у меня спадает, а пульс приходит в норму. "Я учила немецкий в университете", - говорит она и расплывается в широчайшей улыбке.

Светская беседа вместо перекрестного допроса

Я полностью выбит из колеи. Как я попал! Я готовился к перекрестному допросу - и не смог вовремя переключиться на светскую беседу. "Боже мой, вы словно к экзамену готовились, - говорит этот ангел в форме El Al и возвращает мне мои документы: - Не первый раз летите нашей авиакомпанией?" Я рассказываю ей о перекрестном допросе в Киеве. Она улыбается. "Позвольте мне не комментировать действия моих коллег", - произносит она с озорной улыбкой, которая говорит больше, чем любой комментарий. "Я думал, что дело в системе, - отвечаю я. - Но эти люди создают впечатление о компании. Благодарю вас за понимание!"