Кто бы мог подумать, что в августе 1999 года Борис Ельцин назначит его очередным премьер-министром на этапе сумбурных реформ, диких экономических кризисов, резкого падения рубля, унизительных поражений в Чечне, коррупции и засилья олигархов в Кремле? Кто бы тогда представил, что этот некто, вышедший из тени советских спецслужб, сможет стать сегодня могущественнейшим демократическим царем? Кто бы предположил, что холодный, бледный, невзрачный 46-летний незнакомец сможет всего за 5 лет на посту президента сконцентрировать в своих руках более широкие и менее противоречивые полномочия, чем были у Никиты Хрущева или Михаила Горбачева?

"Не знаю, выстоит ли СССР. Точно знаю лишь одно, что Россия никогда не умрет", - прогнозировал Ельцин.

Этот прогноз, как кажется, прекрасно сочетается с ошеломляющей карьерой Владимира Путина, который, получив второй мандат в 50 лет, решительно настроен сделать приоритетными задачами своего продленного пребывания на посту лидера возрождение России и восстановление ее авторитета на мировой арене.

Дорога перед ним практически полностью свободна. На горизонте - ни одного серьезного соперника. Силовики из спецслужб внедрены в экономический и бюрократический аппарат. Дума почти приручена, путинской партии "Единая Россия" в ней принадлежит большинство, коммунисты разобщены, либералы при смерти, ностальгирующие националисты Владимира Жириновского - пристяжные в упряжке победителя.

Полномочия, которыми Путин сможет воспользоваться для "прижигания" перманентных кризисов, переживаемых постсоветским гигантом, для укрепления самых доходных секторов экономики на подъеме, для искоренения параллельного государства олигархов, выросшего в тени ельцинской "семьи", будут более широкими и более гарантированными по сравнению с теми, которыми он обладал в свой первый четырехлетний президентский срок.

Атмосфера накануне 14 марта была достаточно мрачной и напряженной. Череда трагедий, тайн, стихийных бедствий, перестановок в верхах и показательных судебных разбирательств. Кровавый террористический акт в метро 6 февраля и последовавшая за ним ужасная трагедия в московском аквапарке с сотнями погибших и раненых, затем загадочная история Ивана Рыбкина. Один из немногих, осмелившихся бросить вызов Путину в ходе президентской гонки, Рыбкин самым невероятным образом исчез в Киеве и объявился в Лондоне в объятиях известного олигарха в изгнании Бориса Березовского.

Незадолго до таинственной истории с Рыбкиным в Сибири, на борту частного самолета, был арестован Михаил Ходорковский - самый богатый российский магнат, владелец компании ЮКОС, производящей нефти больше, чем Ирак, финансировавший партии и политиков, выступавших в качестве оппонентов президента-кандидата, да и сам увлекшийся идеей принять участие в борьбе за золоченое кресло хозяина Кремля.

Наконец, самым громким и сомнительным с конституционной точки зрения ударом, который нанес уже сам президент, стала отставка премьер-министра Михаила Касьянова, одного из представителей ельцинской "семьи" и союзника в делах и политике Михаила Ходорковского. Такое впечатление, что двойной сигнал о безраздельном господстве, посланный Путиным, объявил избирателям о двух символических фактах: об окончании эры Ельцина и досрочном начале второго мандата еще до голосования. Самолегитимизация с оттенком самодержавности, нечто среднее между неоголлизмом и неоцаризмом.

Можно говорить и о третьем параллельном сигнале, направленном Европе в форме назначения премьером Михаила Фрадкова (в новой Москве не меньше Михаилов, чем при царе!), который на протяжении многих лет возглавлял российскую миссию при Европейском союзе.

Чтобы попытаться понять, как обстоят и как будут обстоять дела у евразийского колосса, не имеющего за плечами ни Возрождения, ни крестовых походов, бессмысленно давать определение этой русской "липовой демократии": псевдодемократия, вождистская, контролируемая, урезанная: Лучше реалистично оценить политическую ситуацию: это "демократура", находящаяся в поисках рынка, богатства и стабильности, как и многие другие страны Восточной посткоммунистической Европы.

Вместо того чтобы называть Путина "Владом, сажающим на кол", как это сделал Economist, памятуя о жестоком князе Валахии - прототипе легенды о Дракуле, было бы правильнее сделать осторожный намек на Петра Великого и назвать Путина "Влад, реформирующий сверху". Это царь - голлист, жесткий, лишенный предрассудков, пользующийся широкой поддержкой народа. В конченом счете, многие бедствия, различные интриги и закулисные схватки лишь укрепили позиции Путина на его пути к выборам.

Чечня? Большинство россиян положительно относятся к политике жесткой руки. Терроризм? Большинство согласно, когда суперпрезидент заявляет: "Россия не ведет переговоры с террористами, она их уничтожает".

Олигархи? Большинство их ненавидит, выступает за их ликвидацию, воспринимает их как разбогатевших мошенников, участников диких приватизаций, расхитителей государственной собственности. Лишь немногочисленная и образованная либеральная элита понимает, что удачливые основоположники посткоммунистической олигархии, несмотря на все их недостатки, способствовали становлению рыночных отношений после краха экономики хаоса и плановой бедности.

Кроме того, ВВП на протяжении четырех лет неуклонно растет, темпы роста уступают лишь аналогичным показателям Китая и основываются прежде всего на ценах на нефть и доходах от ее продажи. Стоит отметить и стабильность правительства при Путине по сравнению с невротичной и алкогольной "летучестью" правительств Ельцина. Помимо этого, наблюдается общее улучшение жизни и рост потребления, несмотря на нищету пенсионеров и атавистическую бедность деревни, где все еще остро ощущаются последствия коллективизации.

Foreign Affairs, журнал компетентных и беспристрастных политологов, в одной из последних аналитических публикаций написал: "В 1990 году Россия стартовала с плановой, централизованной и дезинтегрированной экономикой, и завершила десятилетие с рыночной бурно развивающейся системой. Но ее экономика, разумеется, не показательный пример строительства капитализма. Подобно другим странам со средними доходами, Россия страдает от социального неравенства, финансовых кризисов, теневых секторов и сращивания экономической и политической верхушек. Но было бы неправильным называть российскую экономику на редкость ужасной: такое определение - не что иное, как преувеличение и неосведомленность".

Станет ли Россия в период второго мандата Путина в геополитическом, геоэкономическом и геоисторическом смысле почти нормальной страной? Конечно же, да. Но было бы разумным применить к ближайшему будущему правило: "Поживем - увидим". Следует подождать и посмотреть, чем закончится на втором сроке Путина, после свержения олигархов, борьба за власть между двумя группировками: силовиками, бывшими сотрудниками КГБ и ФСБ и министрами внутренних дел и обороны, с одной стороны, и либералами, близкими к Анатолию Чубайсу и Борису Немцову, - с другой.

Одно время Путина звали "Терминатор разумный". Посмотрим, будет ли "Терминатор" блокироваться с силой силовиков или "разумный" вступит в альянс с рассудительностью либералов. Если только ловкий, как настоящий мастер дзюдо, вновь избранный президент не предпочтет в очередной раз синтез и компромисс.