Николя Саркози и Карле Бруни придется посторониться. Они больше не являются первой по значимости "президентской парой" в мире. Этот статус уходит к Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву. Отношения между этими двоими определенно близкие, но также таинственные, отмеченные скрытностью, создающие почву для различных противоречивых интерпретаций. Эксперты и простые россияне одержимы вопросом о том, сумеют ли бывший и нынешний президенты страны ужиться между собой? Чем это кончится - счастьем или бедой?

После инаугурации Медведева на прошлой неделе и перемещения его наставника, который превосходит Медведева по росту и возрасту, в кабинет премьер-министра в московском Белом доме оптимисты надеются, что это двоевластие сможет повлечь за собой появление системы сдержек и противовесов, а также расширение плюрализма в политической жизни России. Пессимисты опасаются жарких конфликтов в кругах правящей элиты, которые, возможно, чреваты передрягами для общества. Сам Путин как-то заметил, что централизованная власть заложена в генах России.

Хотя государственный герб России украшен двуглавым орлом, история приучила граждан страны видеть в "двуглавой власти" чудовище. Самый недавний случай - начало 1990-х, когда Борис Ельцин вступил в противоборство с парламентом и в итоге принудил его к послушанию путем артобстрела. Сегодня потенциальные предпосылки для смуты, вопреки протестам двоих уроженцев Санкт-Петербурга, со временем неуклонно будут нарастать.

В эпоху Путина правящая элита усвоила, что наложить запрет на конкурентов со стороны - это просто. Труднее сохранить контроль над элитой как таковой. Выборы проводятся раз в четыре года, но соцопросы - то и дело. Борьба за рейтинг в соцопросах будет более острой, чем борьба за голоса избирателей. Что случится, когда рейтинг президента Медведева превысит рейтинг премьера Путина? Сложнее будет и контролировать СМИ: их легко принудить к лояльности одному-единственному царю, но двоим? Точно так же кремлевские олигархи - в России люди, которым принадлежит страна, по случайному совпадению ею и управляют - теперь смогут обращаться не к одному посреднику, а к двоим для разрешения споров между собой. А что если однажды Медведев захочет применить свои президентские полномочия, пусть даже и полученные милостью Путина? Он не сможет этого сделать, если является всего лишь клоном премьер-министра наподобие Мини-Мы из фильмов про Остина Пауэрса.

Короче говоря, взаимные подозрения и интриги медведевского Кремля и путинского Белого дома неизбежны - и могут оказаться еще страшнее, чем трения между Кремлем и вашингтонским Белым домом. Сегодня Путин и Медведев, по-видимому, искренне уверяют, что политической войны можно избежать. Но в действительности война между их свитами уже началась.

* * *

Планируя эту передачу власти, новый премьер-министр - доныне остающийся самым видным лидером в стране - успешно сохранил политическую преемственность в краткосрочной перспективе. Но, что показательно, ему не удалось создать стабильную политическую систему. За годы его нахождения у власти российское государство стало более богатым (благодаря высоким ценам на нефть), а также более репрессивным и более централизованным; но управлять им стало не легче. Одно дело - подавить инакомыслие или устроить колоссальные военные парады, и другое - правильно управлять этой огромной страной.

Система Путина - классический пример "бессилия всесилия". Сегодняшняя Россия - это крепнущая мировая держава и одновременно слабое государство с коррумпированными и неэффективными институтами. Ее армия и образовательная система принадлежат прошлому веку, а внешняя и социальная политика - веку 19-му. Экономический рост России впечатляет, но поддержать его темпы невозможно. А нынешнему политическому режиму, который отягощен крупной неэффективной властью, сосредоточенной в Кремле, не хватает динамичности для того, чтобы дать толчок к преображению России. Любая перемена в кругах власть имущих оборачивается кризисом. Любая передача власти влечет за собой брутальное перераспределение собственности.

Нестабильность, неотъемлемо присущая стержню путинизма, помогает объяснить недавние повороты внешнеполитического курса. Агрессивная позиция Москвы в отношении внешнего мира, особенно Запада, необходима для сохранения легитимности постпутинского режима. Но это порождает парадокс: для развития России Кремль нуждается в Западе как в партнере, но еще острее Кремль нуждается в Западе как в противнике - для сохранения власти в своих руках.

Глядя на Россию, Запад придерживается опасной иллюзии, будто правящую элиту можно разделить на две разные фракции - либеральных, прозападных фанатов Deep Purple типа Медведева и авторитарных кагэбэшников ("силовиков"), окружающих Владимира Путина. На Западе победа либералов над сторонниками авторитарного режима считается необходимой для укоренения в России демократии. В то же самое заблуждение мы впали в 1990-е годы.

Но противоречивый характер российского режима не порожден продолжающейся войной "либералов" с "силовиками". Это плод двойственного характера модернизации в России. За последнее десятилетие Россия стала более западной и одновременно сильнее настроенной против Запада. Она стала более открытой и одновременно более националистической. Новая конфронтационная внешняя политика Кремля по своей природе не обусловлена обстоятельствами, а также не может расцениваться как личный выбор Путина. Она отражает новую общую концепцию внешней политики - некий консенсус, бытующий в российской элите, а также в российском обществе в целом.

Смена личностей в Кремле вряд ли изменит этот консенсус. Надежда, что экономический рост, появление более многочисленного среднего класса и смена поколений умерят антизападные настроения в России, напрасна. Хотя российская молодежь охотно приняла кофе-латте, айподы и другие товары широкого потребления, которыми с удовольствием пользуется молодежь в западных странах, ее политические взгляды обычно не бывают ни прозападными, ни продемократическими. Собственно, по данным недавнего соцопроса, образованные мужчины, проживающие в Москве, являются наиболее антиамерикански настроенным слоем населения России.

Режим Медведева-Путина выходит на сцену, которая до боли знакома России. За последние 150 лет Россия провела несколько либеральных реформ, которые приводили к впечатляющему экономическому росту, но затем среди элиты начиналась междоусобица из-за перераспределения власти и богатства и соблазна воспользоваться новообретенными успехами экономики для осуществления геополитических амбиций России. Непреднамеренным результатом становился рост социальной напряженности, прекращение реформ и в итоге социально-политическая катастрофа. Курс Запада по отношению к новой российской "суперпаре" власть имущих должен в первую очередь помочь Москве избежать повторения подобного сценария.

Иван Крастев - председатель Центра либеральных стратегий в Софии (Болгария)

Также по теме:

Путин меняет правительство и создает новый центр власти (The Wall Street Journal)

Ручка Путина (Le Monde)