Кадры последней недели в Белграде напоминают о свержении коммунистических режимов в Центральной и Восточной Европе конца 80-х годов. Однако, в отличие от того времени, сейчас первоначальная эйфория очень быстро сменилась осознанием того, что борьба еще далека от завершения. Упорство, с которым старые силы держатся за власть, показывает, что президент Коштуница прошел только часть пути.

Уже сейчас можно предположить, что Югославия едва ли сможет последовать успешному примеру Словении, Чехии и Польши. Ведь в отличие от сербов, у населения этих государств были масштабные, но реалистичные планы: люди проголосовали не просто за рыночную экономику, но и за интеграцию в западные структуры, прежде всего в НАТО и ЕС.

У сербов, напротив, пока нет единства относительно того, на какую часть света должна ориентироваться их страна. С одной стороны, они хотят приблизиться к стандартам благосостояния современных промышленных государств, с другой - сохраняют национальную гордость и привязанность к ?славянским братьям? в России и Белоруссии, даже несмотря на то, что эта симпатия объясняется неприязнью и недоверием по отношению к Западу. Столь двойственная ситуация предоставит реакционным силам прекрасную возможность воспользоваться неизбежными ошибками нового президента. Так что у Коштуницы есть всего один шанс: свой политический успех он должен быстро подкрепить экономическими достижениями.

Пример России 90-х годов наглядно показывает, что может произойти с неопытным политиком: президенту Борису Ельцину так и не удалось создать функционирующий властный аппарат, реакционно настроенный парламент встал ему в оппозицию, формирование правительства основывалось на бесчисленных компромиссах и потому не имело внутреннего единства. Отдельные реформы, решения о проведении которых принимались в Белом доме, не имели никакого значения за пределами Садового кольца. Не удалось создать и лояльный и компетентный чиновничий аппарат, который смог бы осуществлять решения на практике. Власть не делегировалась. Ельцин действовал в вакууме.

Велика опасность, что с Коштуницей все произойдет похожим образом. Нет оснований ожидать, что в результате предстоящих выборов в югославском парламенте будет сформировано надежное демократическое большинство. Революционный союз демократических сил сохранит свое единство лишь до тех пор, пока существует единая цель - окончательное свержение режима Милошевича. Проблема в том, что демократы лишены единой концепции экономических преобразований.

На исполнительную власть Коштуница тоже опереться не сможет. Более того, следует опасаться, что разрозненность югославского правительства станет отражением фрагментарного политического ландшафта страны. Однако такая лишенная единства структура власти не может осуществлять управление в условиях молодой демократии. Она не обладает достаточными контрольными механизмами и поэтому уязвима для таких явлений, как лоббизм и коррупция. Новая (старая) элита и мафиозные структуры легко смогут воспрепятствовать проведению реформ или использовать их в собственных интересах.

Пример России может помочь и в этом случае. Американцы и европейцы не должны концентрироваться на одном человеке, поддерживая его власть - Запад должен действовать шире. Первая помощь в виде продуктов питания и медикаментов, безусловно, необходима, однако она не должна приобретать постоянный характер. А предоставление кредитов может оказаться даже вредным, если в стране не будет создана система эффективного контроля над государственными расходами.

Поэтому средства на поддержку Югославии, прежде всего, должны направляться на создание государственных структур и инфраструктуры. Эти деньги не должны оказаться на номерных счетах за границей, а должны содействовать стабилизации ситуации в Сербии. Важно, чтобы иностранная помощь оказывалась быстро и без бюрократических проволочек. Если же Запад будет тянуть, как осенью 1991 г. в России, это станет одной из предпосылок того, чтобы процесс осуществления реформ в Сербии пошел также вяло и изнурительно, как это было у ?славянских братьев?.