Американский историк польского происхождения, профессор Принстонского университета Ян Томаш Гросс обвиняет народы Восточной Европы в бессердечном отношении к сирийским беженцам, напоминая об их собственных мытарствах, от которых они спасались бегством. Особенно острую критику он адресует Польше, ставя в пример ей и другим государствам региона Германию. Статью Гросса, первоначально опубликованную в Project Syndicate, перепечатывает Der Standard.

"В Европу хлынули тысячи беженцев - убегая от ужасов войны, многие из них погибают. Во многих странах, недавно присоединившихся к Евросоюзу, тем временем разыгрывается трагедия другого рода. Эти государства, в совокупности называемые "Восточной Европой", в том числе моя родина Польша, проявили себя нетолерантными, мелочными и ксенофобскими. Они не в состоянии вспомнить тот дух солидарности, который четверть века назад привел их к свободе, - пишет Гросс. - Это те же самые народы, которые в преддверии краха коммунизма и позже провозглашали, что "возвращаются в Европу", и с гордостью заявляли, что разделяют ценности этого континента. Но на чем же, по-вашему, стоит Европа?"

Автор заостряет внимание на Венгрии. Премьер-министр этой страны Виктор Орбан считает, что беженцы - это проблема немцев, а не всей Европы, и он не одинок. Гросс упоминает католического епископа Сегеда-Чанада Ласло Кисс-Риго: когда Папа Римский призвал всех верующих взять опеку над беженцами, Кисс-Риго заявил, что понтифик "не в курсе ситуации".

Гросс скрупулезно разбирает политику польских властей: правительство этой 40-миллионной страны согласилось принять 2 тыс. беженцев, поставив условие, что это обязательно должны быть христиане. Некий польский журналист, имени которого автор не называет, высказался в том духе, что проблема беженцев не должна затрагивать Восточную Европу, поскольку страны этого региона не поддерживали в свое время бомбардировки Ливии. "Германия этого тоже не делала", - возражает ему Гросс.

"Неужели у жителей Восточной Европы не осталось ни капли стыда? - возмущается историк. - Их предки на протяжении столетий массово кочевали, спасаясь от нужды и политических преследований. А сегодня их политики своими бессердечными действиями и бесчувственной риторикой льют воду на мельницу популизма".

Корни такой позиции восточноевропейских стран автор усматривает "непосредственно во Второй мировой войне и послевоенных годах". Он пишет: "Хотя поляки с полным основанием могут гордиться сопротивлением своего народа нацистам, за время войны они убили больше евреев, чем немцы". Гросс приводит цитату из воспоминаний польского писателя Йозефа Мицкевича: "Во время оккупации буквально каждый хотя бы раз встречался с таким высказыванием: "В одном Гитлер был прав - в том, что уничтожал евреев". Но публично такого никто не говорил".

"Конечно, были поляки, которые во время войны помогали евреям, - развивает свою мысль автор. - Действительно, среди "праведников народов мира", которым в израильском Яд Ва-Шеме установлены памятники за их героизм в период войны, поляков больше, чем представителей любой другой европейской национальности... Однако эти замечательные личности, как правило, действовали в одиночку и наперекор господствовавшим в обществе нормам. Это были аутсайдеры, которые еще долго после окончания войны скрывали свой героизм от соседей - по-видимому, из страха, что окружающие от них отвернутся, станут им угрожать и подвергнут опале".

"К усилиям немцев по уничтожению евреев в той или иной мере приложили руку все европейские народы, подвергнутые оккупации... Но ужаснее всего Холокост свирепствовал в Восточной Европе - это связано с огромной численностью евреев в этом регионе и с ни с чем не сравнимой жестокостью нацистского оккупационного режима", - говорится в статье.

"После окончания войны Германии (в силу проводившейся державами-победительницами денацификации и лежавшей на ней ответственности за планирование и проведение Холокоста) не оставалось ничего другого, кроме как "переработать" свое убийственное прошлое. Это был долгий, сложный процесс, зато немецкое общество, осознав свои исторические злодеяния, научилось отвечать на нравственные и политические вызовы - такие, как нынешний наплыв беженцев... Восточной Европе, напротив, еще только предстоит переработать свое убийственное прошлое, и лишь тогда восточноевропейцы смогут осознать, что они обязаны спасать тех, кто бежит от своей бедственной участи", - заключает Гросс.