"Мотивы, по которым Владимир Путин укрепляет военное влияние в Сирии, пожалуй, пока туманны. Однако одно уже ясно: деятельный подход России и ее дерзость резко контрастируют с той ахинеей, в которую превратилась ближневосточная политика США", - уверяет Аарон Дэвид Миллер, специалист по Ближнему Востоку, в The Wall Street Journal. Перечислив три основные цели участия США в сирийской гражданской войне - противостояние ИГИЛ, создание внятной оппозиции для борьбы с этой террористической группировкой и, в конечном счете, с режимом Асада, а также принуждение сирийского лидера к уходу с политической арены, - аналитик указывает, что ни одна из этих целей не стала ближе. По мнению Миллера, "эти цели противоречат друг другу" и, более того, "у Вашингтона нет ни мотивации, ни возможности их добиться".

Для России, в отличие от США, "противостояние ИГИЛ вполне совместимо с другой ключевой целью Путина, которая заключается в поддержке Асада, а в случае его смещения - в обеспечении решающего голоса за Россией по поводу того, кто или что займет его место", говорится в статье.

"Каким бы слабым ни оказалось в итоге российское влияние в Сирии, когда Путин принимает меры по укреплению российских позиций, он выглядит сильным. Кроме того, настаивая на том, что ее главный враг - ИГИЛ, Россия делает важный шаг к созданию условий для снабжения и поддержки Асада. Возможно, Путин зазнался. Однако, когда сирийская политика США кажется спутанной и слабой, Путин выглядит дерзким - на контрасте. Почему это важно? Стоит отметить, что, хотя именно США заключили важный договор с Ираном по ядерной программе, поддержку Ирана в Сирии получил Путин, а не Вашингтон. Такие вещи подтверждают впечатление, что на Ближнем Востоке США играют в шашки, тогда как все остальные - в трехмерные шахматы", - резюмирует автор.