Политическая турбулентность, охватившая Ближний Восток и Северную Африку, ставит серьезные проблемы перед мировыми державами: США стремятся сбалансировать американские стратегические интересы с демократическими требованиями протестующих, Россия предостерегает от радикальных призывов. Так, смена режима в Тегеране имела бы для России фатальные последствия, полагают обозреватели.

В то время как во всем арабском мире бурлил народный гнев, в Иране на протяжении нескольких недель царила тишина. Однако в понедельник десятки, а по некоторым оценкам, сотни тысяч иранцев вышли на улицы, пишет Berliner Zeitung. "Под ударами дубинок и в клубах слезоточивого газа они требовали той же свободы, которой добились тунисцы и египтяне. Эти протесты стали самыми масштабными со времен подавления демонстраций в 2009 году", - сообщает корреспондент.

И государственные, и религиозные лидеры Ирана заявили, что восстание в Египте - порождение иранской исламской революции 1979 года. "Иранская оппозиция, в свою очередь, увидела шанс для себя: оба экс-кандидата в президенты - Мир-Хосейн Мусави и Мехди Каруби - объявили о проведении демонстрации в центре Тегерана в знак солидарности с мужественными жителями Туниса и Египта. Иранское руководство демонстрацию тут же запретило, а экс-кандидатов поместило под домашний арест".

Несмотря на то что Ахмадинежад опирается на КСИР, военизированные отряды "Басидж" и поддержку бедных слоев населения, экономическая ситуация в республике оставляет желать лучшего, говорится в статье. Уровень безработицы и инфляции растет, а каждый четвертый иранец живет за чертой бедности. Немаловажным фактором обозреватель называет притязания Тегерана на роль ведущей силы в арабском мире - но те же претензии есть у Египта, а после смещения египетского президента ситуация может измениться, полагает издание.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров во время визита в Лондон настоятельно предостерег иностранные государства от поддержки противников президента Махмуда Ахмадинежада советами, которые носят радикальный характер, говорится в статье Эльке Виндиш в Der Tagesspiegel. Повод для этого демарша дала Хиллари Клинтон, призвавшая иранский народ последовать примеру Египта и Туниса.

"Главным образом из боязни смены режима в Тегеране Москва противится тому, чтобы наказать Исламскую республику введением новых санкций", - продолжает автор статьи: Лавров говорит, что они "задушат" иранскую экономику и расплачиваться придется населению. "При этом российско-иранские отношения трудно назвать безоблачными. Москва боится, что в лице Тегерана еще одно государство нелегально присоединится к клубу ядерных держав, а полюбовное деление богатого нефтью и газом Каспийского моря годами топчется на месте - прежде всего из-за сопротивления Ирана". Россия с опаской следит за попыткой Тегерана вновь играть в Каспийском регионе роль великой державы - статус, на который претендует сама Москва.

Смена режима в Тегеране имела бы для России фатальные последствия, утверждает автор статьи. Если к власти придут проамериканские силы, то с российской точки зрения рано или поздно их вашингтонские крестные начнут настаивать на экспорте революции в центральноазиатские республики бывшего Советского Союза и влияние Москвы в регионе может свестись к нулю, заключает Эльке Виндиш.

В других сегодняшних публикациях мировых СМИ обсуждается вопрос, насколько можно было предвидеть волнения в арабском мире.

Президент Обама в августе прошлого года поручил советникам написать секретный доклад о нестабильности в арабском мире, и те пришли к заключению, что в отсутствие всеобъемлющих политических изменений страны от Бахрейна до Йемена готовы к народному бунту, пишет The New York Times. По словам чиновников администрации, доклад, известный как Presidential Study Directive, выявлял возможные горячие точки, особенно в Египте, и требовал предложений о том, как администрация могла бы добиться потенциальных изменений в странах с авторитарными правителями, которые являются ценными союзниками США.

Чиновники утверждают, что уже в этом документе ставился вопрос, как сбалансировать американские стратегические интересы и стремление избежать роста нестабильности с демократическими требованиями протестующих, говорится в статье.

В статье для The Financial Times президент консалтинговой компании Eurasia Group Иэн Бреммер рассказывает о предложенной им в 2006 году концепции J-образной кривой применительно к политической турбулентности, охватившей в последнее время Ближний Восток и Северную Африку.

"Никто не мог предвидеть, что смерть торговца овощами из Туниса вызовет бунты по всему Ближнему Востоку и поставит под угрозу режимы от Ливии до Ирана. Но сколь бы хаотичной ни казалась эта ударная волна, она на самом деле является лишь очередным примером мощного политического феномена: J-образной кривой, или падения стабильности при переходе государств от закрытого общества к открытому. Некоторые правительства, как, например, в ЮАР после падения режима апартеида, выдерживают этот переходный период. Другие - Советский Союз, Иран при шахе и бывшая Югославия - не выдерживают", - пишет автор.

Подробно изложив свою теорию, Бреммер делает вывод: "Если правительства таких стран, как Египет, ослабят хватку, дабы подстегнуть экономический рост, они рискуют получить резкие социально-политические потрясения. Но если они будут сохранять замкнутость, это резко ограничит их экономический потенциал в обеспечении благосостояния, от которого будет зависеть их политическая легитимность в долгосрочной перспективе. А это тоже создает нестабильность".