Во время демонстраций, организованных оппозиционным движением "Другая Россия", центральные районы Москвы и Санкт-Петербурга были оцеплены воинственными омоновцами, число которых во много раз превышало количество участников мероприятий. То, что русские не должны были узнать из одинаково скроенных в политическом плане теленовостей, от внимания западных зрителей не ускользнуло: мирных демонстрантов и просто зевак, в том числе и пожилых людей, избивали дубинками и ногами.

Тот, кто при этом присутствовал, до сих пор не может избавиться от зародившегося тогда удивления: чего так боится Кремль? Ведь дела у путинской России обстоят блестяще. Объем инвестиций за последние годы практически удвоился. Страна переживает невиданный доселе потребительский бум, популярность Путина неизменно высока, да что и говорить - многие избиратели готовы в 2008 году выбрать любого "кота в мешке", даже, как ехидно шутят журналисты, его лабрадора Конни, лишь бы Путин обозначил своего преемника.

В политическом отношении Кремлю удалось исключить из выборного процесса или подкупить слабые оппозиционные партии. И только в лупу чудовищных размеров в горстке оппозиционеров без ресурсов и народной поддержки можно увидеть ведомых Западом заговорщиков, "оранжевых революционеров".

Параноидальный страх перед зачаточным оппозиционным движением является симптомом политического кризиса, который, по всей вероятности, охватил путинскую вертикаль власти. В основе этого кризиса лежит старая проблема легитимной смены власти, которая таит в себе непредсказуемый риск для спецслужб. Они приватизировали государство, присвоив себе значительную часть богатств. Решение о преемнике может привести к потере власти одной из противоборствующих групп и ее обретению другой - с неизвестными последствиями, которые отразятся на сфере их влияния и, возможно, на их неприкосновенности.

Обыватели видят в Путине единственного гаранта стабильности

Самым легким вариантом было бы изменить конституцию и разрешить населению в очередной раз выбрать Путина. Подобные призывы исходят не только от местной номенклатуры, которая трясется над своими теплыми местечками, но и от обычных людей, которые не доверяют ни одному институту власти, кроме Путина, и видят в нем единственного гаранта мимолетной стабильности. Более того, уход Путина может повлечь за собой утрату режимом доверия, поскольку именно он является олицетворением легитимности, да и существующего порядка в целом. В этой связи среди политических аналитиков бытует мнение, что "контролируемая нестабильность" намеренно создается кремлевской администрацией для того, чтобы вынудить Путина остаться у власти.

Однако борьба за теплые места, которая проявляется во время политического кризиса, является лишь верхушкой айсберга. Набирающая обороты паранойя режима - это скорее выражение неспособности модернизировать страну и управлять ею. Кремль ослабил или коррумпировал почти все государственные институты. Правовое государство отсутствует. Создана избирательная система, которая нужна лишь для того, чтобы манипулировать выборами в пользу Путина. За это Москва разрешила местным баронам и землевладельцам хозяйничать на своей территории и обирать население по своему усмотрению. Национальные проекты, в которые миллионы долларов потекли рекой благодаря внушительным доходам от экспорта нефти, проваливаются из-за жадности чиновников или неправильного подхода к их реализации. Так, после модернизации шахты в Кузбассе произошел самый сильный взрыв метана за всю историю области.

В результате реформы системы здравоохранения была разрушена старая схема, а новая так и не начала функционировать. Социальная программа по строительству жилья и ипотеке повлекла за собой рост цен на недвижимость, сделав ее недоступной даже среднему классу. Введение электронных акцизных марок на алкогольную продукцию привело к крушению рынка алкоголя. Борьба с алкогольными суррогатами сопровождается ростом количества отравлений некачественным алкоголем.

Такие социальные учреждения, как дома престарелых, либо приходят в упадок от ветхости, либо сгорают в результате пожара или затопляются лопнувшими батареями центрального отопления. Сообщения о подобных несчастьях поступают постоянно, поскольку финансирование социальной сферы поручено регионам, хотя те платят налоги Москве. Прибыль самым бесстыдным образом присваивается бюрократами, а убытки становятся общественными.

Уровень безопасности, говорит Андрей Илларионов, бывший советник Путина по экономическим вопросам, снизился даже по сравнению с 1990 годами, зато применение силы удвоилось, что почувствовали даже обычные граждане. Причины такой ситуации не в последнюю очередь кроются в растущем социальном неравенстве и возросших доходах некоторых граждан, и это вызывает, по мнению Илларионова, особую озабоченность.

В духе советских традиций политической культуры постсоветская власть так же презирает своих подданных. Основой путинского режима являются бюрократы, а их достоинства, с точки зрения вышестоящих лиц, измеряются не компетенцией, а безусловной личной преданностью. Им ни к чему брать на себя ответственность за нужды общества, поскольку они не зависят от населения. Народ для кремлевских карьеристов и их политических технологов - это некий "овощ", который они подкармливают сообщениями о западных шпионах и оппозиции, преподносимой в качестве экстремистов. Они полагают, что народ в очередной раз проглотит сказку об иностранных врагах государства. Одновременно с этим страх перед неуправляемым народом, который стремится испортить dolce vita элиты, превращается в "превентивное применение силы". Когда воинственно настроенного милиционера спросили, почему избиваются мирно стоящие демонстранты, хотя ничего предосудительного не происходит, он ответил: "Но ведь могло произойти".

Соня Марголина - родилась в 1951 году в Москве, изучала биологию и экологию. С 1986 года - свободный журналист в Берлине