"Я хотел лучше понять Америку президента Трампа, где у правды выбивают почву из-под ног, в то время как он клеймит журналистов, чьей задачей является вернуть ей равновесие, как бесчестных врагов народа. Так что я поехал в Россию", - пишет корреспондент The New York Times Джим Рутенберг.

"Это было подобно визиту в страну Грядущей Альтернативной Правды. Но это также позволило мне взглянуть на то, как новый имидж нашей страны обыгрывается в глобальной информационной войне, в которой взаимоисключающие версии сталкиваются на скользящей шкале факта и вымысла", - делится впечатлениями автор.

"Неотъемлемой частью стиля правления Путина является сговорчивая пресса, которая делает его правительство главным арбитром истины", - считает Рутенберг, упоминая, что маргинальная версия в американских СМИ о том, что химатака в Сирии была подстроена, в России является основной и совпадает с официальной позицией правительства.

"Побеседовав с побежденными, но не сломленными представителями настоящего журналистского сообщества здесь, я услышал пугающие отголоски трамповских заявлений в историях их борьбы", - отмечает Рутенберг.

Недовольный освещением его действий в The Washington Post, тогда еще кандидат Трамп пригрозил, что, если он победит на выборах, то другому проекту владельца газеты Джеффа Безоса, Amazon, "несдобровать", напоминает автор.

"Здесь правительство не делает подобных угроз. Просто случаются разные события. Так было в прошлом году с независимой медиагруппой РБК, после того как ее главная газета сообщила о щекотливых финансовых соглашениях членов семьи Путина и его сторонников. Российские органы власти совершили рейды на офисы ее владельца, олигарха Михаила Прохорова. Через несколько недель три ее главных редактора были уволены", - говорится в статье.

Прохоров рассматривает возможность продать РБК другому олигарху, более близкому к правительству, как сообщили "Ведомости" во вторник.

В тот же день я встретился с одним из бывших редакторов РБК, Романом Баданиным. Мы поговорили на его новом рабочем месте, в офисе телеканала "Дождь", лишившегося сетки вещания и офиса в центре Москвы из-за скандала с опросом относительно того, должно ли было советское правительство сдать Ленинград, чтобы спасти жизни людей, напоминает журналист.

"Несмотря на тяжелые испытания, такие люди, как Баданин, продолжают бороться. Их журналистский дух неистребим, даже после убийств некоторых из их друзей и коллег", - говорится в статье.

Одно из местных изданий, "Новая газета", потеряло пятерых журналистов, погибших насильственной смертью или при подозрительных обстоятельствах с начала этого столетия. Ближе к концу недели, пишет Рутенберг, я отправился в ее спартанский офис в центре Москвы, чтобы встретиться с Дмитрием Муратовым, ее редактором в течение многих лет.

"В российских СМИ много версий о том, почему Кремль позволяет "Новой газете" продолжать существовать", - говорится в статье.

"Муратов говорит, что, по его мнению, это связано с тем, что газета не принадлежит одному предпринимателю, на которого можно надавить. Большинство акций принадлежит сотрудникам газеты, а остальная часть - бывшему советскому лидеру Михаилу Горбачеву и российскому бизнесмену Александру Лебедеву", - пишет издание, отмечая, что Лебедев, по его заявлению, отказался финансировать журналистские расследования из-за "давления".

"В день моего визита Муратов получил угрозу против всех своих сотрудников со стороны религиозных лидеров в Чечне, разозленных статьями о насилии по отношению к геям в регионе", - отмечает автор.

"Офисы "Новой газеты" усеяны напоминаниями о том, что такие угрозы следует воспринимать всерьез, как, например, коробка, закрывающая пыльный настольный компьютер Анны Политковской", - пишет Рутенберг.

Американский журналист поинтересовался, не отпугивает ли это кого-то из репортеров Муратова от определенных историй. Он посерьезнел, посмотрел прямо на меня и сказал: "Я бы очень хотел, чтобы это было так".

"Информация из Кремля или из Белого дома - это для нас непроверенная информация, - заявил Муратов. - Мы не доверяем только их словам".

Это урок, который американским журналистам следовало бы усвоить задолго до появления Трампа, считает автор.