26 ноября этого года Госдума РФ впервые официально признала, что в казни 22 тыс. поляков в 1940 году виновны Сталин и его правительство, пишет в статье для Foreign Policy Маша Липман, главный редактор журнала "Pro et contra". В заявлении Госдумы говорится: "Катынское преступление было совершено по прямому указанию Сталина и других советских руководителей". Об ответственности Сталина и его окружения упомянул и президент Медведев в интервью польским СМИ накануне недавнего визита в Варшаву.

"Эти два официальных заявления - самые свежие примеры поразительной метаморфозы российского правительства. При власти Путина позиция Кремля по вопросу сталинизма была в лучшем случае уклончивой и влекла за собой ползучую реставрацию репутации Сталина в начале 2000-х. Но на протяжении последнего года российские власти вновь прибегают к антисталинской риторике и инициативам, открыто признают некоторые из "забытых" преступлений советского руководства, разоблаченных ранее, при Горбачеве и Ельцине", - говорится в статье.

На взгляд автора, главной движущей силой нынешней десталинизации является сближение России с Западом. "Но это еще не значит, что перемены во внешней политике будут сопровождаться внутренней политической либерализацией", - подчеркивает Липман. "Россией по-прежнему правят в соответствии с многовековой традицией, которая дает высшим руководителям монополию на принятие решений, закрепляет господство государства над обществом и опирается на службы госбезопасности как на главный инструмент управления", - пишет она.

Тем не менее, новая антисталинская кампания реальна, она нарастает с 30 октября 2009 года, дня памяти репрессированных, когда Медведев в своем видеоблоге четко осудил преступления Сталина и назвал сталинский террор одной из величайших трагедий в истории России. "Михаил Федотов, председатель Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, объявил, что Совет сделал десталинизацию одной из своих приоритетных задач. В начале будущего года эта структура собираются представить президенту свой проект госпрограммы, цель которой - освободить Россию от наследия сталинизма", - пишет автор.

На взгляд Липман, в русле десталинизации было два исторических прецедента: кампания Хрущева и один из элементов горбачевской перестройки. При Ельцине в политическом и историческом дискурсе доминировала антикоммунистическая риторика и осуждение Сталина считалось чем-то само собой разумеющимся. Постсоветская Россия полностью отбросила тоталитарную систему и формально приняла западную модель управления с полным комплектом демократических институтов, пишет автор статьи.

Путин фактически восстановил и заново укрепил традиционную модель централизованного, неоспариваемого управления и, по сути, выхолостил участие общества в политической жизни и принятии решений. Именно этот факт, а не открытая пропаганда сталинизма, вновь вывел Сталина на авансцену в путинской России. "На сей раз Сталин изображался как олицетворение государства на пике его мощи", - пишет Липман. Сталин удобен как символическая компенсация для страны, страдающей комплексом утраченного статуса.

"Антисталинистский дискурс оттеснен на обочину, но не подавляется. В отличие от СССР, сегодня в России есть простор для свободного выражения своих мнений", - пишет автор, поясняя, что книги о сталинском терроре можно достать беспрепятственно, научные исследования не ограничиваются. В то же самое время хватает публикаций и телепередач, прославляющих Сталина и его времена. "Очевидно, такие проекты поощрялись амбивалентной официальной позицией - амбивалентностью, воплощенной в самом Путине", - продолжает автор. 30 сентября 2007 года Путин побывал на Бутовском полигоне и призвал сделать все, чтобы 1937-й год не был забыт. "Но менее чем через два месяца Путин праздновал 90-летие ФСБ" и в своей речи вообще не упомянул о причастности советской тайной полиции к массовому террору или преследованиям диссидентов, замечает автор.

Отношение в обществе к Сталину тоже разделилось: 1937-й год считается символом произвола, но примерно треть россиян согласна с мнением, что Сталин - мудрый лидер, который привел СССР к великому могуществу и процветанию. "Отношение к Сталину обусловлено в основном характером российского государства, а не реальной фигурой этого тирана. Он воспринимается скорее как символ государственной власти, чем как историческая личность", - пишет автор, поясняя, что новых, посткоммунистических символов российской государственности не хватает.

"Обе предыдущие кампании десталинизации были адресованы нации в целом, призваны встряхнуть народ и мобилизовать его с помощью реформаторского дискурса. Обе свидетельствовали о крупных политических переменах", - пишет автор. Напротив, нынешнее руководство не пытается насадить "правильный" образ мыслей: люди вольны и ругать, и восхвалять Сталина. Высказывания и действия официальных лиц, направленные на десталинизацию, - элементы прагматичной внешней политики и сближения с Западом, считает Липман.

Как бы то ни было, официальное признание преступлений Сталина - шаг, несомненно, позитивный, подытоживает она. И все же этого недостаточно: "Для подлинной десталинизации потребуется отречение от традиционной российской концепции государства, отмена исторической и политической неприкосновенности органов госбезопасности и переосмысление российской государственности. Пока это в повестку дня не включено".