"Датского архитектора Яна Геля наняли, чтобы он создал образ Москвы через 15 лет. Движение, сокращенное до двух полос в обоих направлениях. Широкие тротуары, осененные миллионами деревьев... Тверская, превращенная в "сказочный бульвар, Елисейские поля Востока", парки вдоль реки и общее ощущение подъема во всем городе, вдохновляющее его жителей, - конец советскости, которая так тяжело нависает над Москвой", - описывает московский корреспондент The Washington Post Уилл Инганд планы, озвученные архитектором.

"Да, и еще не меньше 200 скверов в neighborhoods, которые бы стали центрами местного самосознания", - добавляет архитектор. Виктор Вахштайн, заведующий кафедрой социологии в РАНХиГС заметил на это, что сама идея neighborhood не существует в России и даже и затруднился объяснить это понятие по-русски, отмечает журналист.

"Деньги, а не демократия покрыли новым лоском столицу, - сетует автор статьи. - На огромной Манежной площади, где сотни тысяч человек собрались, чтобы озвучить свои надежды 20 лет назад, огромный торговый центр теперь делает демонстрации невозможными".

Основательное переустройство города еще далеко от завершения, продолжает Уилл Ингланд, упомянув масштабное строительство в Москве в последние два десятилетия. Именно это привело Геля, Вахштайна и сотни других дизайнеров, архитекторов и ученых в этом году на второй Московский международный урбанистический форум, сообщает издание.

В столице много энергичных, амбициозных и хорошо образованных людей, но здесь мало граждан, полагает автор статьи. По словам известного специалиста по экономической географии из МГУ Натальи Зубаревич, "мы обособляем себя от других, потому что уровень доверия очень низок".

Если проведенный британским экспертом по брендингу Саймоном Энхолтом глобальный опрос показал, что люди поставили Москву на 49-е из 50 мест по дружелюбности, то сами россияне поместили свою столицу на последнее место, отмечает автор статьи.

"Советский Союз достиг совершеннолетия посреди невероятной жестокости, а зрелого возраста - посреди глубокого цинизма. Он был враждебен к социальным взаимосвязям, и гражданская активность была немыслима", - пишет издание.

В отличие от своих родителей, современные россияне могут свободно путешествовать за границей. Многие из лучших и самых одаренных уезжают за рубеж насовсем, отмечает автор статьи. Но другие возвращаются и, по мнению автора, задаются вопросом: "Должно ли это быть так"?

Некоторые участники форума утверждают, что физическая трансформация города могла бы способствовать рождению культуры гражданственности, пишет Уилл Ингланд.

"В течение десятилетий в СССР строились поразительно депрессивные жилые дома из бетонных блоков. Если избавиться от худших из них, можно было бы подарить людям желание быть частью этого города", - полагает журналист.

Он приводит слова Вахштайна, по мнению которого именно публика делает место публичным. Уилл Инганд вспоминает "народные гулянья" в мае этого года, "когда молодые москвичи вышли на Чистопрудный бульвар. Он стал воистину публичным местом". "Но это была политическая демонстрация, протест против диктата президента Путина, и в скором времени полиция ее разогнала", - отмечает журналист.