Мировой финансово-экономический кризис чуть было не стал фатальным для многих российских предпринимателей. В 2008 году, по оценкам российского журнала "Финанс", 26 самых богатых людей страны потеряли в общей сложности 220 млрд долларов. Еще большую опасность представляли собой долги, пишет Frankfurter Allgemeine Zeitung. Кредиты нередко были взяты под акции собственных компаний. Однако, продолжает автор публикации Геральд Хосп, в результате рискованных трансакций, жестких переговоров и государственной поддержки воротилам российского бизнеса удалось избежать финансовой петли.

На разных этапах кризиса не утихали дебаты по поводу того, насколько государство, воспользовавшись моментом, решит расширить свое присутствие в бизнесе. Еще до неразберихи на финансовых рынках, говорится в статье, в России начал процветать государственный капитализм. Тогда олигархам дали ясно понять, что они смогут спокойно заниматься своими делами только в том случае, если будут держать дистанцию от политики. Предостережением стало в то время дело главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и его партнера Платона Лебедева.

Другим признаком расширения государственного влияния в экономике автор материала называет создание таких госхолдингов, как "Ростехнологии", который в ходе кризиса продемонстрировал повышенную активность, собирая под государственной крышей после своего рода приватизации компании из различных отраслей промышленности.

Олигархи, объединившие в 1990-е годы деньги и политическую власть, постепенно были вытеснены так называемыми "бюрогархами" или "силогархами", то есть представителями самой власти, а точнее ее "силовой" части, представленной выходцами из правоохранительных органов и спецслужб. В этой связи, замечает журналист, кризис стал бы идеальным моментом для укрепления государственного влияния в экономике. Появились опасения в связи с тем, что это станет возможным через подконтрольные государству "Сбербанк" и ВТБ, а с ними и ВЭБ. Однако глава "Сбербанка" Герман Греф подчеркивает, что банк не планирует становиться промышленным конгломератом. Выше обозначенные финансовые институты, пишет автор, были использованы скорее как инструменты для реализации антикризисных мер.

И все же, продолжает обозреватель, в России наблюдается увеличение влияния госбанков - через государственные гарантии и передачу обязательств по кредитам.

Однако основной причиной, по которой власть решила помочь магнатам, являлось намерение не допустить попадания стратегически важных компаний в иностранные руки. Кроме того, правительство осознавало всю серьезность такого явления, как социальное недовольство.

На фоне популярных сегодня в России призывов к модернизации и инновациям фигура предпринимателя играет весомую роль, пишет Геральд Хосп. Молодые, креативно настроенные россияне должны развивать в рамках этой концепции продукты и услуги. По мнению вице-премьера Игоря Шувалова, российское общество должно модернизироваться изнутри. Как отметил магнат Виктор Вексельберг, в России в результате кризиса произошло понимание того, что небольшие предприятия порой бывают эффективнее и мобильнее, чем крупные и в этой связи лучше реагируют на внешние изменения.

При этом руководство страны не планирует опираться только на новых предпринимателей. Так, президент Медведев требует от "бизнесменов" внести свой вклад в пропагандируемую им модернизацию страны.

Крупные компании, пишет в заключение автор статьи, могли бы внести и вот какой вклад в дело модернизации: крупные предприятия, писал в свое время крупнейший исследователь истории бизнеса Альфред Чендлер, могут быть примером для подражания с точки зрения технологий управления, а также выступать в качестве заказчиков для среднего и малого бизнеса. Если компании финансовых магнатов в России будут выполнять эту роль, то они определенно оставят после себя нечто большее, чем помпезные особняки.