"Хихикайте сколько угодно над хорошо известными странностями и астрономическими издержками этой зимней Олимпиады, но над поездом, который доставляет гостей в Олимпийский парк, насмехаться не стоит", - так начинает свою статью корреспондент The New York Times Дэвид Сигал. Поезд прибывает и отправляется по расписанию, с точностью до секунды.

"Говорят, что железная дорога, связывающая Олимпийский парк с Сочи, обошлась в 8,7 млрд долларов из российской казны. Сумма кажется дикой, но ты же не россиянин, и казна не твоя", - продолжает автор. Факт тот, что поезд со швейцарской точностью доставил в парк тысячи гостей.

На первый взгляд журналисту показалось, что Олимпийский парк похож на "Диснейленд для крупных корпораций": павильоны спонсоров и парк аттракционов ("по необъяснимой причине закрытый", - удивляется автор).

Журналист дошел до олимпийских объектов и там осознал, что срочно нужно России. Change - не в значении "перемены", а в значении "мелкие деньги для размена".

Попробуйте купить на лотках в Олимпийском парке хот-дог или пиццу. "Вновь и вновь пробуешь расплатиться за то, что стоит 100 рублей, 500-рублевой банкнотой. И на тебя смотрят скорбно, слегка уязвленно, словно говоря: "Вы ждете от меня чудес?" - пишет автор.

Сам Олимпийский парк удивил журналиста отсутствием экзотики: на женском хоккейном матче после каждого гола звучит композиция Blur, а в перерывах - песенки, знакомые всем американцам, бывавшим на бейсболе.

"Либо эта Олимпиада энергично угождает Западу, особенно Соединенным Штатам, либо Россия позаимствовала американскую спортивную культуру", - заключает автор. Некий россиянин, к которому обратился журналист, смог указать ему только одну отличительно-русскую черту - "очень русский оттенок синего цвета" на флаге.

И все же автор нашел кое-что относительно экзотическое: "очереди за едой - безнадежно-хаотичные и медленные, но русские их терпят с полным хладнокровием (всех остальных очереди доводят до безумия)".

Зато за пределами Олимпийского парка экзотики хоть отбавляй: обещанные пальмы на побережье (правда, автор отыскал несколько пальм с "пластмассовыми листьями, похожими на гнезда для подслушивающих устройств"), снежные вершины Кавказа.

Автор также обнаружил легкий привкус "советскости": "куча зданий нечеловеческого масштаба посреди бескрайней парковки".

Зато все россияне ходят с айфонами или айпадами, и это подкрепляет привычную для американца обстановку.

Автор также обнаружил что-то вроде оптической иллюзии: здания и территория - такие огромные, что кажутся ближе, чем на самом деле.

Журналист взглянул глазами неофита на матч по керлингу среди женщин, в правилах не разобрался, но осознал, отчего этот спорт прозвали "шахматами на льду".

Журналист делится впечатлениями от людей. Иногда попадаются люди в темных костюмах ("похоже, их обязанность - смотреть на тебя косо"), вероятно, охранники. "Все остальные, особенно волонтеры, приветливы", - пишет автор.

В Ледовом дворце "Большой" автору больше всего запомнились таблички "Закрывайте двери". "Иначе двери не закрываются. Похоже, устройства для закрывания дверей хранятся там же, где и мелкие купюры", - поясняет журналист.

Газета заключает: за 51 млрд долларов Путин устроил шоу. Главная площадь в парке полна народу, настроение праздничное. Иностранцев предостаточно, но большинство - русские. Автор находит это правильным: "Эта чересчур дорогостоящая вечеринка оплачена россиянами, хотели они того или нет. Приятно думать, что многие россияне приехали ею насладиться".