Москве надоело разоружаться, однако ни угрозы новой холодной войны, ни опасности нового витка гонки вооружений не существует

Некоторым комментаторам показалось, что посреди лета повеяло леденящим душу ветром холодной войны. Другая не менее ужасная версия последних событий заключается в том, что скоро конвейеры оборонных предприятий Востока и Запада будут работать на полную катушку и в массовом порядке производить танки, пулеметы и военные истребители.

Причиной подобных страхов стали заявления президента России Владимира Путина, который, по всей вероятности, очень доволен тем, что он натворил в Европе, объявив о том, что его страна через 150 дней выйдет из Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Как бывшему сотруднику спецслужб, Путину знакомы чувства европейцев, прежде всего немцев, которые возникают у них в свете угрозы безопасности.

Однако Европе не грозит ни новая холодная война, ни гонка в области обычных вооружений. Подписанный в Вене в ходе многолетних прений между странами НАТО и Варшавского договора ДОВСЕ выполнил свою главную задачу еще в 1990-е годы прошлого века, когда на Востоке и Западе было сокращено количество танков, артиллерийских орудий, бронетранспортеров, военных истребителей и вертолетов до оговоренных границ. Аббревиатура ДОВСЕ означает беспримерный в истории человечества процесс разоружения.

Подписанный в 1999 году адаптированный вариант договора, который подводил старую версию ДОВСЕ к абсолютно изменившимся военным и стратегическим реалиям (Варшавский пакт был аннулирован, НАТО стало расширяться на Восток), до сих пор не вступил в силу. Несмотря на это, все эти годы в силе оставалась оговоренная ранее система обмена информацией и верификации. Были налажены как регулярный обмен информацией и данными по военным вопросам, так и обоюдные инспекции на военные базы и в казармы.

Европейские дипломаты, занимающиеся вопросами разоружения, указывают и на то, что договор предусматривал даже такие моменты, согласно которым страна не могла концентрировать свой военный потенциал в определенном месте. Они говорят и о том, что с момента вступления договора в силу было проведено не менее 3500 инспекций. Однако, по всей вероятности, эти инспекции - вопреки ожиданиям Запада - не способствовали созданию доверительных отношений: российские военные сегодня так же враждебно настроены к НАТО, как и во времена холодной войны; российская элита относится к западному альянсу с большим недоверием, а в каждой попытке расширения видит намерение взять Россию в плотное кольцо. Таким образом, попытки последних 15 лет по созданию доверительного военного образа оказались бесполезными.

Западные эксперты могут тысячу раз жаловаться на то, что российское мышление в области безопасности снова ориентировано на концепции XIX века: лейтмотивом всего путинского президентства стало стремление сделать Россию снова могущественной - превратить ее в мировую державу, которая будет иметь право голоса.

Другими словами, надо покончить с вмешательством США и Европы в традиционных зонах влияния России на постсоветской территории. Москва воспринимает как афронт, когда США выводят свои войска из Германии и перенаправляют их на Черное море, в Болгарию и Румынию, то есть поближе к России. И хоть об этом редко упоминают официально, в споре вокруг размещения элементов системы ПРО в Европе русских больше всего злит то, что американцы получат возможность "заглянуть поглубже" на территорию России.

Однако запланированное американцами развертывание противоракетного щита является не основной причиной того, что Путин грозит выходом из ДОВСЕ. Русские выступали против этого соглашения еще до того, как стало известно о возможном размещении ПРО в Польше и Чехии. Но Москва ловко установила взаимосвязь между ДОВСЕ и американской системой ПРО, чтобы и дальше распространять в Европе антиамериканские настроения.

Еще не ясно, как Россия будет себя вести, когда больше не будет воспринимаемых ею как "оковы" условий договора. Ясно только, что тем самым она лишит и себя возможности инспектировать и обмениваться информацией и данными. Но, быть может, на выходе из ДОВСЕ настаивали именно российские спецслужбы, поскольку Москва и без того никогда особенно не рассчитывала на легальное получение информации.