Главный переговорщик Ирана по ядерной проблеме Саид Джалили, считающийся фаворитом на приближающихся президентских выборах, обещал в случае избрания использовать весь свой опыт для продолжения текущего курса на сопротивление требованиям Запада, сообщает корреспондент The Financial Times Наджме Безоргмер.

В интервью FT Джалили заявил, что на посту президента будет проводить политику "прогресса, справедливости и сопротивления", а также выразил уверенность в том, что наложенные на Иран международные санкции возможно обойти.

"Джалили представляет взгляды той части руководства Исламской республики, которая верит, что западные державы будут вынуждены пойти на компромисс с Ираном, только если столкнутся с решительным сопротивлением", - считает автор статьи.

Журналист напоминает, что Джалили, 47-летний ветеран ирано-иракской войны, присоединился к президентской гонке одним из последних. Однако его выдвижение мгновенно привлекло внимание как внутри страны, так и за рубежом, и ряд конкурентов-фундаменталистов сразу заявили о готовности сняться с выборов, если его кандидатура успеет набрать популярность, пишет Безоргмер.

По мнению аналитиков, верность Джалили делу Исламской революции и его твердость в переговорах по иранской ядерной программе завоевали симпатии аятоллы Хаменеи, однако сам кандидат утверждает, что не пользуется поддержкой верховного правителя Ирана и считает участие в выборах "своим долгом", сообщает газета.

Главным противником Джалили на предстоящих выборах считается Акбар Хашеми Рафсанджани, в прошлом уже занимавший пост президента. Эти два кандидата придерживаются разных взглядов на иранскую ядерную проблему: в отличие от своего соперника, Рафсанджани выступает за разрядку в переговорах и призывает смягчить воинственную риторику Ирана, поясняет Безоргмер.

В последнее время появились слухи, что Иран может прекратить обогащение урана до 20%, если Запад признает за ним право обогащать уран до более низкого уровня и снимет нефтяные и банковские санкции, говорится в статье.

"Главный на сегодня вопрос - это признание за Ираном права на обогащение урана в соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружия, неважно, до 5 или 20%, - считает Джалили. - После этого мы сможем обсудить наши потребности".