Евреи и большевистская революция: для преступников их еврейское происхождение не значило ничего, для жертв оно значило все

Кто объявляет немцев потомками преступников, мог бы с тем же правом утверждать, что евреи - это тоже преступники. Так сказал Мартин Хоманн в своей речи по поводу празднования годовщины воссоединения Германии. И в качестве доказательства он привел довод о том, что евреи в более чем достаточном количестве присутствовали в руководящих кругах и в террористическом аппарате большевиков. В связи с этим было произнесено слово "преступные народы".

Что служит исходным пунктом для высказываний Хоманна и ему подобных? Хоманн сказал, что евреи тоже преступники. Он основывается на еврейском происхождении многочисленных большевистских преступников и затем возводит этот факт в степень объективной исторической правды. При этом он упоминает одни факты и отвергает другие, которые подвергают сомнению истинность его высказываний.

Однако факты в отрыве от контекста мало что значат. Хоманн утверждает, что евреи тоже были преступниками. И он причислил Троцкого к евреям и тем самым - к еврейским преступникам. Кем еще был Троцкий, его не интересует.

Тот, кто хочет получить ответ на вопрос, были ли евреи преступниками, должен сначала понять, кем тогда евреи были для современников. Каково было быть евреем в царской России для тех, кто считал себя евреем, и для тех, кто евреем себя не считал.

Как воспринимали себя сами большевистские преступники. Кем были их жертвы. Тот, кто пытается ответить на эти вопросы, тоже вступает в конфронтацию с фактами. Но не с теми, которые предложил Хоманн своим слушателям в качестве исторической правды.

Нет никаких сомнений в том, что в руководстве большевистской партии и в террористическом аппарате в большом количестве были представлены лица еврейского происхождения. Троцкий, Зиновьев, Каменев, Каганович в политбюро. То же было в террористическом аппарате - ЧК, ГРУ и НКВД.

В руководстве большевистской системы террора во время гражданской войны четверо из 20 ответственных работников имели еврейское происхождение. В руководстве НКВБ в 1937 году - на апогее сталинского террора - их было 35%. Однако по окончании периода "большого террора" в 1939 году их осталось только 6%. Таковы факты.

Но что они говорят нам о большевистских преступниках и их мотивах? Национал-социалистские преступники говорили "от имени немцев", но говорили ли еврейские большевики как евреи? Троцкий и Зиновьев, председатель Союза воинствующих безбожников Емельян Ярославский или цепная собака Сталина Лазарь Каганович не действовали как евреи.

Никакому из них не пришло бы в голову ссылаться на Тору или сионизм, чтобы оправдывать свои преступления. Напротив, они гордились тем, что порвали с иудаизмом и огнем и мечом вытравляли его из советской действительности. Троцкий и Каганович были советскими людьми, евреями они быть не хотели.

Большевистская элита, как и общество, которое она беспрерывно терроризировала, была мультиэтнической. Ее члены - это выходцы из мультиэтнических сред, где они нередко играли роль аутсайдеров и изгоев. Это зачастую и приводило их к большевикам.

Большевистская партия была убежищем для молодых людей, отторгнутых обществом и готовых к применению силы. Не принадлежность к еврейской среде, а отверженность приводила к большевикам некоторых "евреев".

Под безжалостным террором большевиков евреи страдали так же, как остальные этнические и религиозные сообщества Советского Союза. С началом культурной революции и коллективизации в конце двадцатых годов начали закрываться синагоги, раввинов депортировали из деревень и городов или убивали. Еврейские купцы и ремесленники были для большевиков "социально чуждыми элементами", которые в тридцатые годы в основном были причислены к врагам народа.

В 1937 году подобное грозило смертью как для еврея, так и для русского, украинца или грузина. К преступникам относились прежде всего те, для которых иудаизм был ничем, к их жертвам - те, для которых это было все.

В царской России евреями считались те, кто исповедовал иудаизм. Тот, кто порывал с ним, переставал быть евреем. Однако на заре Советского Союза евреев стали определять по национальному признаку. И сегодня еврей - это национальная принадлежность.

Большевики в Советском Союзе создали жесткие социальные и национальные структуры, каждый человек принадлежал к какому-либо классу и нации. Евреев должна была объединять кровь, а не религия. В начале некогда дискриминированным группам, например, мусульманским народам и евреям, были предоставлены различные привилегии, однако, прежде всего, культурная автономия. Только вот национальное определение превратилось для некоторых из этих наций в смертельную ловушку.

Во время Второй мировой войны самоидентификация евреев по национальному признаку достигла своего пика, поскольку ничего так сильно не заставляет человека зацикливаться на самом себе, как остракизм, которому его подвергают другие.

Но с окончанием холодной войны и созданием государства Израиль Сталин и его соратники в политбюро стали воспринимать евреев как враждебную космополитичную нацию, чьи корни находились за пределами Советского Союза.

Евреи были "шпионами" и "агентами" Израиля и США. В 1948-1953 годы партийное руководство развязало беспрецедентную антисемитскую кампанию во всем Советском Союзе. Сталин повелел выдвинуть обвинения против членов Еврейского антифашистского комитета и уничтожить их, евреи повсюду изгонялись из органов власти, партийного аппарата, из вузов.

Практически ни один из тех "еврейских" коммунистических руководителей и чекистов, о которых говорил Хоманн, не пережил 1938 год. Потому как во время "большого террора" в конце концов погибли и сами преступники. Под пулями расстрельных команд своих преемников, которых выбрал для них Сталин. При этом этническая принадлежность не играла практически никакой роли. Только Гитлер и Геббельс видели в этом "русификацию еврейского большевизма", жупел которого они боялись выпустить из рук.

Поэтому не следует тому говорить о "еврейском большевизме", кто по тем или иным причинам не хочет ничего слышать о "немецких" преступниках.

Йорг Баберовски - профессор, специалист по истории Восточной Европы в университете им. Гумбольдта в Берлине.