Трудный день выдался вчера для шедевров Мане, Моне, Сезанна и прочих: в начале недели их чуть было не задержали в Мартиньи, где с июня проходила их экспозиция в музее Fondation Gianadda. Потом 54 картины из коллекции французской живописи московского Пушкинского музея были арестованы на таможнях Базеля и Женевы. Это было сделано по иску Нессима Гаона - главы компании Noga, уже более десятилетия ведущей тяжбу с российским государством. Но во второй половине дня Федеральный совет (правительство Швейцарии. - Прим. ред.) принял свое решение и освободил шедевры, признанные не подлежащими аресту. Эта история вызвала в России бурную реакцию, хотя в ней были различные оттенки.

Игорь Петров, пресс-атташе посольства России в Берне, был главным источником информации для СМИ своей страны. Он, например, сообщил, что "как только грузовики были задержаны, сотрудники посольства выехали на место, чтобы попытаться уладить ситуацию". Первыми отреагировали депутаты Думы. Любовь Слиска, один из вице-спикеров, назвала случившееся "настоящей провокацией", а председатель Думы и бывший министр внутренних дел Борис Грызлов охарактеризовал арест картин как "скандальный".

Но больше всего возмущалась, естественно, директор Пушкинского музея Ирина Антонова: "Как художественные произведения могут стать заложниками каких бы то ни было комбинаций - политических, экономических и других? Этого не может быть". Директор высказала озабоченность возможным ущербом, который арест мог причинить полотнам - "из-за колебаний температуры: у водителей отобрали ключи от машин, и система кондиционирования оказалась отключена. Потом ее снова включили, но машины находились в перегретых гаражах". Ирина Антонова также выразила сожаление по поводу того, что швейцарские власти "незаконно отобрали паспорта и мобильные телефоны у наших научных сотрудников и реставраторов, которые сопровождали экспозицию".

Российская культурная общественность уже грозит ответными мерами. Один из представителей Федерального агентства по культуре и кинематографии заявил, что больше российские музеи не будут предоставлять свои картины Швейцарии. Знаменитый петербургский музей Эрмитаж, похоже, готов привести эту угрозу в исполнение: он собирается возвратить из Цюриха семь экспонатов, предоставленных для экспозиции, посвященной Далай-ламе, и нарушить обещание привезти картины Матисса на выставку, открывающуюся в Бадене.

Однако на правительственном уровне реакция российской стороны была не столь резкой, слово было ясно с самого начала, что история завершится благополучно. Так, заместитель министра иностранных дел Валерий Лощинин тоном пророка заявил, что "картины в любом случае будут нам возвращены, может быть, уже сегодня". Так же спокоен был Анатолий Вилков, заместитель руководителя Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия: "Это дело не будет иметь последствий, поскольку мы разрешили вывоз этих полотен из России лишь после получения от кантона Вале гарантий защиты от претензий со стороны третьих лиц".

Не подтвердив факта предоставления таких гарантий, глава пресс-службы администрации Вале Бернар Рейст пояснил, что "для кантона дело закрыто, поскольку Федеральное ведомство иностранных дел только что по факсу объявило судебным властям Женевы и Мартиньи, что коллекция не подлежит аресту". Адвокат Игорь Зенкин, защищающий интересы России в конфликте с Noga, был еще более категоричен: "Noga не имеет никаких шансов на успех в этом деле. Картины относятся к имуществу, на которое распространяется абсолютный иммунитет. Я не понимаю, зачем это делают. Видимо, их кто-то плохо консультирует".

Как бы то ни было, российские СМИ, похоже, не хотели связывать этот новый скандал с неприятными прецедентами, которые уже не раз омрачали швейцарско-российские отношения - делами Михайлова, Бородина и Адамова, катастрофой под Юберлингеном и др. Больший акцент делался на попытках фирмы Noga завладеть российским имуществом. Напоминалось и об исторических прецедентах наложения ареста на картины с его последующей отменой - как это было, например, с картинами Пикассо, в 1954 году вывезенными Советским Союзом в Париж на выставку в штаб-квартире Французской коммунистической партии: тогда родственница их первого владельца безуспешно пыталась присвоить их себе.