Впечатление о победе "Хизбаллах" в Ливане может быть кратковременным, но оно высветило новые и важные изменения. Впервые вооруженным силам Израиля не удалось господствовать в решительной военной схватке. Еще важнее то, что победителем на этот раз является шиитское негосударственное вооруженное движение, поддерживаемое Сирией и Ираном. В предыдущих войнах с 1948 по 1982 год Израиль имел дело с арабами-суннитами.

В действительности нынешняя попытка Израиля уничтожить "Хизбаллах" не была новой версией прежних израильско-арабских войн. Она обозначила несколько сложных и на первый взгляд противоречивых тенденций на Ближнем Востоке. Первая - это возрождение радикального исламского фронта, который отвергает арабо-израильский мирный процесс. Вторая - растущее расхождение между суннитами и шиитами в зоне Персидского залива. Наконец, имеет место новая политическая динамика, изменившаяся после недавнего прихода радикальных исламских движений, таких как "Хизбаллах" и "Хамас", в основное русло избирательной политики.

Объединение "Хизбаллах", Сирии и Ирана в радикальный фронт, противостоящий мирному урегулированию с Израилем, активизирует антиамериканские и арабские националистические лозунги больше, чем могла бы любая исламская идеология. Суннитская "арабская улица" приняла лидера "Хизбаллах" Сайеда Хасана Насраллу как нового арабского героя, "Насера наших дней". Но возвышение Насраллы в то же время отчасти ослабляет привлекательность Усамы бен Ладена на арабском Ближнем Востоке.

То, что этот радикальный фронт возглавляют шииты или светские шииты (как в Сирии) тоже имеет значение. После американского военного вторжения в Ирак в 2003 году консервативные суннитские арабские режимы в Персидском заливе и Иордании забеспокоились не из-за израильско-палестинского конфликта, а из-за того, что они восприняли как рост шиитского "полумесяца", приводящего под покровительство Ирана нефтяные месторождения северной части зоны Залива (Ирак, Бахрейн и северо-восток Саудовской Аравии). Религиозные лидеры саудовских вахаббитов издали фатву, то есть религиозный указ, объявляющую шиитов еретиками. Но и они, и суннитские религиозные лидеры были вынуждены отступить в свете того, что ощущается как победа "Хизбаллах". Те же религиозные лидеры, которые раньше осудили шиитов, издали новую фатву, поддерживающую "Хизбаллах" в ее войне с Израилем. На правительственном уровне оглушительное молчание Иордании, Египта и Саудовской Аравии после прекращения огня в Ливане является явным признаком замешательства, сменившего прежнюю враждебность по отношению к действиям "Хизбаллах".

С другой стороны, Иран и Сирия быстро стали претендовать на победу и для себя. Сирия хочет восстановить свое влияние в Ливане и с удовольствием наблюдает, как Израиль разрушает и без того слабую центральную власть этого государства, покуда Израиль не принимает ответные меры в Сирии. Но, как это ни парадоксально, Дамаск защищен собственной слабостью: крушение режима рано или поздно поставит во главе страны радикальное исламское движение "Братья мусульмане", и, хотя оно умереннее, чем родственные ему движения в Египте и Иордании, ни Израиль, ни Запад не хотят давать новые шансы исламским партиям.

Иранцы мстят за поражение, которое им нанес Ирак в 1988 году, когда суннитские арабские националистические и исламские движения поддержали Ирак против Ирана, и только часть шиитского населения поддержала Иран (отсюда желание Тегерана способствовать созданию "Хизбаллах" как партии, зависимой от шиитского движения в Ливане). Иран никогда не был способен объединить шиитов под своим покровительством ни на религиозной, ни на чисто политической основе. Теперь Тегеран играет в "арабскую улицу" и подрывает легитимность правящих арабских режимов, возглавляя новый альянс исламистов и арабских националистов на Ближнем Востоке. Впрочем, в Ираке тот же альянс работает против Ирана. Следовательно, иранское лидерство в новом альянсе не обязательно способствует наведению мостов между шиитами и суннитами в Ираке.

Помимо сведения светов с арабскими режимами, иранцы управляют конфликтом с Западом через уполномоченных. Тегеран хочет избежать возможного военного удара по его ядерным объектам и в этом смысле рад тревоге Запада по поводу высокой цены военного вмешательства. Проявив разумный подход, Иран играет скромную роль на своих границах с Ираком и Афганистаном, зная, что время работает на него, одновременно разжигая кризис на Ближнем Востоке. Если европейские войска увязнут в Ливане, став заложниками любой эскалации напряженности между Ираном и Советом Безопасности ООН по поводу санкций, это устроит Тегеран.

Ясно, что иранцы оказались подлинными победителями в ливанском конфликте и сохранят господствующие позиции до тех пор, пока "Хизбаллах" считается легитимной защитницей арабского дела, а не частью шиитского "полумесяца".

Теперь ключевым вопросом является организация "Хизбаллах", которая позиционирует себя на трех уровнях. Во-первых, она сигнализирует о шиитской солидарности с Ираном. Во-вторых, она привлекательна для ливанских националистов, представляя себя как центральный элемент ливанской внутренней политики. В-третьих, она подогревает арабскую воинственность по отношению к Израилю и США. "Хизбаллах" спровоцировала конфликт с Израилем под маркой движения интернационалистов, стремящихся ослабить давление на "Хамас". Но недавняя "победная речь" Насраллы изобразила организацию как защитницу ливанских интересов и национализма. "Хизбаллах" не разоружат и не вытолкнут на обочину политической жизни; с ней можно иметь дело, только добиваясь в Ливане нового государственного устройства, где она играла бы центральную роль в качестве одной из ливанских партий.

Если Запад хочет противостоять совместным действиям арабского национализма, суннитской воинственности и шиитского "полумесяца", который свяжет поля сражений от Афганистана до Ливана, он должен втягивать исламские движения вроде "Хамаса" и "Хизбаллах" все глубже в главное русло. Это означает содействие адекватному урегулированию в Ливане с участием всех ливанских игроков и без вмешательства Сирии и Ирана, поддержку демократизации Сирии и переговоры с "Хамасом". Это также означает, что Израиль должен отказаться от своей политики "бункеризации" - ухода за укрепленную границу и обстрела всего, что ощущается как угроза.

Автор - профессор Ecoles des Hautes Etudes en Sciences Sociales, автор книги "Глобализованный ислам" (Hurst 2004)