По мнению многих ливанских христиан, он - "предатель, выполняющий приказы "Хизбаллах" и Сирии". Но он, Мишель Аун, или просто "генерал", видит себя отцом родины, находящейся в опасности. Или даже больше.

После почти часового интервью в его доме в шикарном маронитском квартале Рабийя, расположенном на холмах на севере столицы, он не колеблясь сравнивает себя с де Голлем. "Мне уже 71 год. Я активно жил жизнью современного Ливана. Я могу попытаться поставить себя над сторонами во имя национального примирения. Даже де Голль, который читал книги по истории, в определенный момент набрался смелости изменить мнение и уйти из Алжира".

Но его действия воспринимаются неоднозначно. По мнению многих комментаторов, действия Ауна в немалой степени отражают восточный дух страны. Потому что Аун за несколько месяцев изменил свои взгляды и перешел из лагеря самого активного христианского сопротивления в лагерь сторонников компромисса с Сирией и полномасштабного сотрудничества с "Хизбаллах". "У нас нет никакой альтернативы. Сирийские войска и их службы безопасности покинули страну лишь год назад. Наша армия слишком слаба, она не может рассчитывать на успех, если ей придется вступить в вооруженное противостояние с "Хизбаллах". Мы вновь окажемся в пучине гражданской войны. Но с Хасаном Насраллой можно говорить. Я заключил с ним соглашение из 10 пунктов 6 февраля, и до сих пор он держит слово. Утверждения о том, что шиитское сопротивление подчиняется Сирии или Ирану - чистая пропаганда. Шииты - подлинная ливанская сила, они кровь от крови наши".

С его балкона виден президентский дворец Баабда. Там в 1990 году он оборонялся много месяцев, сражаясь против сирийских войск, которые пытались захватить его. Двумя годами раньше, уходивший в отставку премьер Амин Жмайель доверил ему пост главы переходного правительства. С 1984 года он был начальником генерального штаба, он организовал армию на борьбу с сирийским присутствием. Потом борьба стала неравной. Американцы оказывали поддержку Дамаску в обмен на присоединение к антисаддамовской коалиции. 13 октября 1990 года Аун бежал из Баабды, чтобы укрыться во французском посольстве. А оттуда он перебрался на Лазурный берег. Он вернулся в Ливан 7 мая 2005 года. Основал партию "Реформы и прогресс", которая на выборах в июне прошлого года получила 21 место из 128 в ливанском парламенте. Но старый "крестоносец" уже не тот, что был раньше. Он начал диалог с Насраллой, спорит с сыном Рафика Харири Садом. Потом он вступает в столкновение с лидером друзов Валидом Джумблатом.

Аун решительно изменился. "У нас нет никаких конкретных доказательств того, что ответственность за убийство Рафика Харири лежит на Сирии", - заявил он, вызвав растерянность и гнев среди своих старых сторонников. Он сближается с шиитами: "Шииты представляют относительное большинство нашего населения. С ними надо вести диалог, в том числе и для того, чтобы интегрировать их силы в национальную армию".

Теперь он разделяет вместе с "Хизбаллах" мнение о необходимости вывода Израилем своих сил с 40 квадратных километров в районе Шебаа. "Ухода из Южного Ливана - этого еще недостаточно. Израиль также должен освободить трех ливанцев, которые находится в израильских тюрьмах. Мне удалось убедить "Хизбаллах" отказаться от панарабских целей. Сначала Насралла утверждал, что подпишет мирный договор лишь после решения палестинского вопроса. Теперь он уже так не говорит. Но следовало бы удовлетворить хотя бы его требования по ливанским вопросам", - продолжает Аун. Вердикт ясен: альтернативой диалогу с "Хизбаллах" является возвращение гражданской войны. "Пусть об этом позаботится итальянская дипломатия и те, кто в мировом сообществе намереваются выступить посредниками, доводы "Хизбаллах" следует воспринимать как законные ливанские требования. Если они будут услышаны, Насралла готов разоружиться".