На этой неделе журналист одной русскоязычной газеты проезжал на автомобиле неподалеку от Хадеры в компании двух гостей из Санкт-Петербурга. Они заметили огромный плакат на дороге, где было написано имя нового квартала: "Орот Рабин" ("Огни Рабина"). "Похоже на ленинский мемориал", - сказали гости. Социального психолога Давида Адельмана, иммигрировавшего в Израиль шесть лет назад, это сравнение не удивляет. Такая реакция ему хорошо знакома. Он связывает ее с разницей менталитетов.

"Иммигранты из бывшего Советского Союза приезжают сюда из тоталитарного государства. Они приносят с собой глубокое недоверие к любым формам почитания лидеров, ко всему, что напоминает демагогию, - объясняет он. - То, что кажется естественным старому израильтянину, у них вызывает подозрение. Они тут же вспоминают мемориальные таблички "Здесь ел Ленин", "На этом месте Ленин познакомился с...", развешанные на стенах домов родного города вождя. Там речь идет о дедушке Ленине, которого их заставляли любить, а здесь - о дедушке Рабине. Им трудно не сравнивать".

Сразу же после убийства Ицхака Рабина иммигранты начали вспоминать о принудительном трауре после смерти Сталина и Брежнева. Многие из них наблюдали за тем, как израильтяне оплакивают своего лидера, со смешанным чувством презрения и недоверия. Они сомневались в том, что это вообще возможно. Они считали, что народом манипулирует правительство, что речь идет о культе личности. Некоторые считали, что после убийства началась охота на ведьм, потому что во время траура были наложены определенные ограничения на свободу выражения своих взглядов. В те дни в иммигрантской среде была популярна шутка о зубном враче, который жаловался на отсутствие работы, "потому что люди боятся открывать рты".

Прошло семь лет, и подход изменился. И иммигранты, и израильское общество в целом более открыто обсуждают "наследие Рабина". Со временем отношение к нему и традициям поминовения его памяти стало более сложным. Можно сказать, что в настоящее время мнения разделились в двух основных плоскостях: в политической - на мнение правых и левых; и возрастной - на мнение старых иммигрантов, которые хорошо помнят Рабина, и взгляды молодых, для которых Рабин - туманный образ из далекого прошлого.

Вспоминая премьер-министра, русскоязычные газеты уделяют особое внимание его политической роли. В прошлом году одна газета, отмечая годовщину смерти, опубликовала передовицу с заголовком: "Самая большая ошибка Рабина". Речь естественно шла о договоренностях в Осло. "Для старых израильтян критика в адрес Рабина закончилась, когда он умер, - говорит Адельман. - В российской прессе те же самые журналисты продолжают писать о Рабине точно так же, как они писали до его гибели".

Возможно, это объясняет, почему Нада Чосой, координатор церемоний в Центре израильских исследований Ицхака Рабина, столкнулась с очень странной реакцией, когда вступила в контакт с одним из муниципалитетов в центре страны и предложила иммигрантам города принять участие в церемонии в память Рабина.

"Я боялся сказать свои друзьям, что они приглашены на церемонию в память Рабина, - признался один из коллег Чосой, иммигрант, сотрудник муниципального правительства. - Они бы просто убили меня".

Чосой, активистка Трудовой партии, иммигрировавшая в Израиль 11 лет назад, утверждает, что это не типичная реакция. "Люди более старшего возраста помнят Рабина, помнят, что именно благодаря им он одержал победу на выборах 1992 г, - говорит она. - Сложности возникают, когда имеешь дело с теми, кто приехал сюда позже". Такие организации, как Центр Ицхака Рабина и Ассоциация местных общин Йедид, делают все возможное, чтобы заполнить пробел в опыте и естественное отсутствие информации о Рабине. Иммигрантские партии и организации никогда этим не занимаются. Йедид создал центры защиты прав граждан во многих общинах Израиля. В этом году министерство ассимиляции выполняет свое обещание создать во всех своих отделениях уголки поминовения. В среде иммигрантов еще не зародились собственные традиции поминовения лидеров.

В прошлом году Йедид организовала мемориальную ассамблею для иммигрантов в Атлите. На собрании выступал Чайм Асса, бывший советник Рабина. Проконсультировавшись с экспертами в области общественных отношений, он сказал: "Есть те, кто изображают Рабина ангелом мира, и те, кто считают его дьяволом, продавшим израильскую землю. Рабин не ангел и не дьявол. Он прагматичный лидер".

Адельман сказал, что необходимо правильно работать с иммигрантами, которые больше уважают прагматизм, чем нимб святости. "Слова плохо переводятся с иврита на русский, - говорит он. - Даже слово "мир" утрачивает свой глубокий смысл при переводе на русский. На русском это просто "отсутствие войны".

В этом году Йедид и Центр Рабина продолжают свою работу с иммигрантами. Они проводят экскурсии по местам, где жизнь убитого премьер-министра переплетается с историей Израиля. Они организуют экскурсии к монументу на площади Рабина, где произошло убийство. Гости возлагают к памятнику венки. В этом году Йедид решил сделать особый акцент на социальном значении "наследия Рабина". "Возможно, Рабин и не был социально ориентированным премьер-министром в прямом смысле слова, - говорит заместитель директора Йедида Ран Меламед, - но на самом деле в то время больше средств вкладывалось в образование и инфраструктуру".

"В этом году в разгар общественной борьбы, в которой принимают участие и иммигранты, важно показать им эту сторону деятельности Рабина".