Тыкая Москву носом в ее былые неудачи, мира не добьешься. Западу следует воскресить искусство традиционной дипломатии

С 1968 года - времен российского вторжения в Чехословакию - Запад редко оказывался в таком затруднительном положении, как сегодня в связи с событиями в Грузии и Южной Осетии. Среди правых внезапно вновь вошли в моду "ястребы", причем не только в Вашингтоне. Дэвид Кэмерон хочет, чтобы Грузию срочно приняли в НАТО. Угрозы России в адрес Польши сравнивают с Карибским кризисом.

Разумеется, в действительности этот кризис остается мелким по сравнению с передрягами холодной войны, даже если некоторые из его основных действующих лиц и в Москве, и в Вашингтоне изъясняются так, словно текст им сочиняет Стэнли Кубрик. Тем не менее кризис самый настоящий, так как Москва проявила готовность применить силу в своей самопровозглашенной сфере влияния.

После распада СССР политика США в Восточной Европе и других регионах состояла в том, чтобы стараться эксплуатировать слабость России и устанавливать прозападные режимы везде, где для них найдется плодородная почва. В глазах Вашингтона это не является ни агрессией, ни даже необоснованной напористостью, поскольку благородная цель этой политики состоит в том, чтобы устанавливать демократию и свободу там, где царит тирания и гнет.

Россияне в грош не ставят все эти прекрасные цели. Они замечают лишь одно: что в Польшу и Чехию уже везут американские ракеты, в то время как Грузия превращается в марионетку США. Некий российский ученый, живущий на Западе, несколько недель назад задал в моем присутствии вопрос: "Что сказал бы Джордж Буш, если бы наше правительство объявило, что размещает противоракетную систему на Кубе?"

Даже те из нас, кто негативно оценивает попытки США принять Грузию и Украину в НАТО, не должны упускать из виду того факта, что, если в государствах близ границ России возобладает воля Москвы, их гражданам будет доступно крайне мало драгоценных прав человека. Тридцать лет назад в Западной Европе многие слишком охотно мирились с неопределенно-долгим порабощением Восточной Европы под игом Советского Союза. Во имя "мирного сосуществования" считалось благоразумным позволить полякам, чехам, восточным немцам, венграм и другим оставаться, иногда в буквальном смысле слова, за колючей проволокой.

Распад Варшавского договора и выход государств Восточной Европы на свободу были одним из самых радостных событий минувшего века. Правда, Румыния и Болгария испытывают проблемы, но на их фоне поразительно, как успешно другие бывшие страны-сателлиты СССР стали демократиями и членами ЕС.

Многие британцы настолько обеспокоены сравнительно мелкими неудобствами, наложенными ЕС на нашу страну, что не обращают внимания на триумфальные успехи ЕС в обеспечении мира и стабильности во многих странах, которые не знали ничего подобного на памяти ныне живущих поколений.

И все же российская идея национальной исключительности сохраняется. Остается маловероятным, что в обозримом будущем Россия захочет вступить в ЕС или разделить его ценности. Почти полвека Россия смотрела на все через призму пережитого ею во время Второй мировой и холодной войны. Сегодня российский народ одержим распадом СССР и, как ему кажется, утратой статуса в мире. Вместо того чтобы признать это последствиями политико-экономического фиаско, большинство россиян, от Путина до рядового гражданина, возлагают вину на коварство Запада и внутренних изменников, поддавшихся на соблазн западных интриг.

Сегодняшнее поведение Москвы следует рассматривать не как отражение "нефтяного высокомерия", хотя это отчасти верно, но как закомплексованности в связи с ее собственной слабостью и неудачами. Россияне жаждут уважения в том же смысле, в каком его жаждет любой уличный мальчишка из трущоб, вооруженный ножом. Они захотят играть с Западом по западным правилам, только если - или только в то время когда - перестанут воспринимать эти правила как невыгодные для себя. Сегодня они не могут конкурировать на уровне ЕС и тем более на уровне США, а потому сочиняют собственные правила.

Западу необязательно молча потворствовать эксцессам россиян, но следует действовать деликатно, чтобы не оскорбить их чувства. Америке нужно перестать делать вид, будто демократия сама по себе является панацеей от всех зол мира. Вашингтону уже преподаются болезненные уроки на сей счет в мусульманском мире. Мало кто сомневается, что, даже если выборы в России не идеальны, курс Путина пользуется колоссальной поддержкой у населения его страны.

Да, Запад может предлагать политические и экономические стимулы государствам, граничащим с Россией, но идти дальше этого будет безумием: не стоит стараться принять эти государства в западные альянсы безопасности или подкупать их, дабы они соглашались размещать на своей территории американские вооружения. Подобная политика лишь провоцирует Россию на силовые демонстрации ее мускулов, а Запад не может ответить на них эффективно.

Эдвард Лукас, страстный "ястреб", написал перед новейшей передрягой в Грузии: "Запад проигрывает новую холодную войну, почти не заметив, что она началась". Сегодня администрация Буша говорит о храброй маленькой Грузии в 2008 году так, словно это храбрая маленькая Польша в 1939-м. Как и во многих других случаях, администрация извлекает из прошлого неверный урок. Великобритания и Франция были вынуждены воевать с Гитлером. Но в сентябре 1939 года обе страны обнаружили себя в гротесковом положении - они предложили Польше гарантии безопасности, но были не в силах предпринять что-либо на практике для срыва германского вторжения.

Сегодня давно уже слишком поздно делать вид, будто Запад в состоянии защитить Грузию или Украину. Единственный разумный совет, который могут дать правительствам этих стран Вашингтон и его союзники: "Старайтесь ужиться с российской стороной всеми силами и избегайте того, чтобы спровоцировать их в военном отношении".

Политика задабривания в 1930-е годы заслужила себе такую дурную репутацию, что иногда люди - особенно неоконсерваторы из Вашингтона - забывают, что она часто бывает необходима. Ее можно назвать более благородными терминами. Большую часть проблем мира невозможно "решить", тем более силой оружия. Их нужно как-то контролировать или просто терпеть в надежде, что наступят лучшие времена, как часто и случается.

В мире, который за последние 20 лет стал свидетелем мирной передачи власти черному большинству в Южной Африке, а также мирного распада европейской империи СССР, кажется абсурдно-пессимистичным уверять, что нынешние трудности в отношениях с Россией можно решить лишь путем конфронтации.

Американская внешняя политика до сих пор несет на себе печать проклятия - "триумфализма", упоения победой в холодной войне, а также стремления к "победе" демократии и капиталистических ценностей. Тем временем внешняя политика России страдает от "родимых пятен" - переживаний по поводу поражения. В обоих случаях эти ощущения располагают к чрезмерной гордыне. Если на выборах в США победит Барак Обама, остальному миру следует всей душой надеяться на возрождение традиционной дипломатии - осознания пользы диалога со всеми: иранцами, сирийцами, "Хамасом" - и россиянами.

Успешная дипломатия также включает в себя признание таких банальных принципов, как "услуга за услугу" и "во всем выигрывать невозможно".

Политика США по отношению к Москве два десятка лет без малого основывалась на тезисе, что, поскольку российская сторона - проигравшая, то ее желания на всех фронтах можно игнорировать или поступать им назло. На основе такой позиции ничего дельного сделать невозможно. Путин руководит некрасивым режимом, и его Россия - не та страна, где хочется жить даже самым преуспевающим россиянам. Но Западу будет легче сосуществовать с этим мающимся, нетерпимым, меланхоличным и богатым нефтью соседом, если Россия обретет комфортное самоощущение, а этого не случится, пока ее тычут носом в длинную историю ее неудач.