Несмотря на видимость спокойствия, Ингушетия не знает мира: здесь постоянно идет скрытая война между правоохранительными органами и боевиками-исламистами, с начала года унесшая уже 260 жизней, пишет Le Monde.

"Под знаменем борьбы с терроризмом люди в масках имеют право на все. Они окружают дома, проникают в школы, увозят молодых людей или убивают их на месте. Они редко представляются и аресты производят без ордера. Безнаказанность им гарантирована. Они над законом", - пишет издание. Родственники пропавших или убитых мало надеются на российское правосудие, ведь палачи - это "неприкасаемые". Последняя надежда - Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Родственникам жертв похищений присуждаются компенсации, но рекомендации суда не выполняются, отмечает издание.

Пропавшие остаются пропавшими, виновники никогда не находятся, как и в Чечне. 467 тысяч ингушей, подвергшихся колонизации при царях в XIX веке, депортированных при Сталине в 1944 году, сегодня подвергаются репрессиям, сравнимых с теми, которые пережили их чеченские соседи, хотя они никогда не стремились отделиться от России.

Но даже обращение в Европейский суд таит в себе опасность, продолжает Мари Жего. Так, супруга похищенного в 2004 году российскими спецслужбами Адама Медова, обратившаяся в ЕСПП, была вынуждена покинуть Россию из-за угроз в свой адрес: "Люди в масках не любят огласки", - замечает корреспондент.

За масками скрываются сотрудники ОРБ-2, подразделения МВД, напрямую подчиняющегося федеральной власти, их начальник - заместитель министра внутренних дел Аркадий Еделев. В Ингушетии и Чечне они ведут аресты по доносам или по спискам подозреваемых, которые составляются в каждом населенном пункте с помощью милиции, имама и информаторов. По словам сотрудника филиала "Мемориала" в Назрани, "они сами не знают, кого арестовывают".

Сотрудники "Мемориала", как и все, кто борется за соблюдение законов и прав человека, подвергают свою жизнь опасности. Как отмечает автор материала, у правозащитников немного шансов в противостоянии с людьми в масках, использующими методы НКВД времен сталинских чисток. "Добытые под пытками доносы и признания считаются неопровержимыми доказательствами. Люди предпочитают получить пулю в голову. Угрозы и страх играют первую скрипку", - пишет Жего. Люди боятся рассказывать о беззакониях, свидетелями которых они оказываются. "Нет свидетелей - нет исков", - поясняет сотрудник "Мемориала".

По словам главы организации "Машр" Магомеда Муцольгова, во всем регионе действует "единая система террора". Имя Муцольгова фигурирует в списке людей, подлежащих уничтожению, в котором было и имя оппозиционера Макшарипа Аушева, убитого 25 октября. В 2007 году Макшарип Аушев сумел освободить своих сыновей из лап людей в масках и рассказал о секретной тюрьме в чеченском селении Гойти. "Спецслужбы не простили Макшарипа. Они убили его. Это послание с самого верха: молчите, или с вами поступят так же, - цитирует издание слова одного из приближенных Аушева, просившего не называть его имя. - Это целая система. России не нужна смертная казнь, потому что оппозиционеров убивают на каждом углу".

Убийство Макшарипа Аушева нанесло удар по доверию к президенту Ингушетии Юнус-Беку Евкурову: "В унисон с Кремлем этот генерал ГРУ говорит о ликвидации глав бандформирований, поддерживаемых "иностранными спецслужбами", хотя понимает, что методы российских спецслужб - лучшая почва для экстремизма, с которым они якобы борются, - пишет газета. - Недавно он запретил ношение масок, аресты без ордера, машины без номеров. Но разве есть у него рычаги воздействия на могущественных силовиков, этих людей в погонах из спецслужб, близких к премьер-министру Владимиру Путину?"- восклицает автор статьи.

По словам Муцольгова, Евкуров "никак не контролирует ни правоохранительные органы, ни спецслужбы". Несмотря на некоторую либерализацию с приходом нового президента, в последние месяцы похищения и убийства стали происходить еще чаще, и система не изменилась, утверждает он.