Находясь в Берлине, Герхард Шрёдер, Жак Ширак и Тони Блэр открыто демонстрируют достигнутое между ними "сердечное согласие". И как всякая "любовь втроем", этот факт дает пищу для разговоров, о чем свидетельствует возмущенная реакция большинства стран ЕС.

Если к франко-германской чете все уже привыкли, то совершенно иное отношение вызывает к себе новая германо-франко-британская ось, которая сильно смахивает на "директорию", на некий Священный альянс в составе расширенной Европы. Как откровенно признал в начале января глава британской дипломатии Джек Стро, "присоединение Соединенного Королевства к франко-германскому мотору отвечает логике, поскольку Европа переходит от союза 15 к союзу 25 государств".

Интересно, что трое руководителей крупнейших европейских держав, Big Three, как их называет британская пресса, в конечном счете пришли к единому мнению: друг без друга они никто. Еще в начале своего мандата Ширак и Шрёдер пытались создавать альянсы, но другие европейские страны за ними не шли. В 2002 году Германия и Франция возобновили усилия в этом направлении, и восстановленная ось продемонстрировала свою эффективность, шла ли речь о сохранении договора о единой аграрной политике ЕС или о прекращении действия Пакта стабильности и роста. Британский премьер-министр также был вынужден признать, что его споры с испанскими и итальянскими руководителями, в частности по вопросам экономики, не дали серьезных результатов.

Ссора из-за войны в Ираке и охлаждение межатлантических отношений затормозили сближение с Великобританией. Но Блэр сделал несколько жестов доброй воли в отношении Берлина и Парижа в ключевой для судеб ЕС сфере - в области обороны. "Троица" действовала сообща и во внешней политике, сумев убедить Иран отказаться от своей ядерной программы.

"Это сближение происходит также на фоне все более сильной идеологической конвергенции, в частности в экономической области", - подчеркивает французский дипломат. К этому следует добавить, что три руководителя, подвергающиеся сильной критике в своих собственных странах, нуждаются друг в друге как никогда...

Но пределы прочности "триумвирата" видны, что называется, невооруженным глазом. Три страны совершенно по-разному видят будущую Европу. Блэр готов удовлетвориться таким Евросоюзом, какой он есть сейчас, то есть организованной зоной свободной торговли. Нужно ли напоминать, что он не принадлежит к числу горячих сторонников принятия Европейской конституции, что его страна не входит в зону евро и по-прежнему отказывается войти в общеевропейское судебное и полицейское "пространство"?

Ширак колеблется: теперь он убежден, что единая Европа с сильной Европейской комиссией необходима в социально-экономическом плане, но он не уверен, что это возможно при расширенном составе Евросоюза. Он хотел бы ограничиться межгосударственным сотрудничеством, не заходя слишком далеко в деле федерализации. Иначе говоря, он отнюдь не преодолел своего старого, "голлистского" видения Европы.

Что касается Шрёдера, то он более благосклонно относится к интеграции федерального типа: из трех руководителей он является наиболее горячим сторонником Европейской конституции.

Эти различия в подходах проявляются и в самих франко-германских отношениях, которые стали чисто оборонительными, а не наступательными, как это было во времена Миттерана и Коля, когда каждый приносил свои национальные интересы на алтарь единой Европы. Теперь каждый, опираясь на другого, защищает собственный "заповедник", что вызывает растущее возмущение у их европейских партнеров. Но последние тревожатся зря: "директория" может устойчиво функционировать лишь при условии, что между ее членами царит полная гармония. А это далеко не так.