"Цензура? Цензуры в Белоруссии нет", - весело говорит Иосиф Середич. "У нас ведь современная диктатура". Середич является владельцем и главным редактором минской газеты "Народная воля", и ему как никому следовало бы поволноваться. Дело в том, что на днях белорусский президент Александр Лукашенко усилил наступление на непокорные средства массовой информации - недавно на три месяца были закрыты три оппозиционные газеты. Еще две газеты получили второе предупреждение, что позволит запретить их при первой удобной возможности.

Несмотря на это, Середич продолжает настаивать: цензуры в классическом смысле нет. "Не надо думать, что вечером какой-нибудь цензор сидит в своем кабинете с грудой рукописей и при свете настольной лампы решает: это пойдет в печать, а это - нет". Цензор - это Лилия Ананич, заместитель министра информации республики Беларусь и непосредственный исполнитель указаний по запрету газет. Нет четкого разделения, что можно, а что нет, говорит Середич, это метод проб и? нет, не ошибок, а наказаний.

"Причем госпожа Ананич - вполне приятный человек", - уверяет главный редактор. "Вам надо с ней познакомится". Мы так и делаем. Встреча уже назначена, мы уже стоим в ее приемной, когда неожиданно подходит сотрудник и говорит, что госпожа Ананич очень сожалеет, но ей срочно пришлось уехать по делам. Как говорят русские, "командировка", слово, в котором не случайно есть значение команды, приказа. В ближайшие дни встреча тоже невозможна, говорит сотрудник, уверяя, что ему очень жаль.

Ничего страшного, говорит на следующий день Середич. "По тому, как она работает, можно судить по объектам ее ответственной руководящей деятельности". Главный редактор, как он сам говорит, использует иронию и сарказм, чтобы хоть что-то противопоставить отчаянию. Эти ирония и сарказм просматриваются и в предметах, которыми заставлен его кабинет: красный вымпел, которым советские профсоюзы награждали победителя социалистического соревнования, грамота тех же времен и настольный набор для письма с модельками танков по бокам - вероятно, продукт конверсии какого-нибудь оборонного предприятия. "Таков мир, в котором я живу", - говорит Середич, уже без иронии.

В Белоруссии наблюдаются причудливые формы притеснения. В прошлом году, например, одна брестская газета получила задание заготовить для госрезерва тридцать тонн сена, т.е. по одной тонне на каждого сотрудника. Редакторы успешно выполнили задание. Поэтому в этом году они получили новое: добыть пять тонн солярки, что несравненно сложнее, поскольку с тех пор как Россия сократила поставки, топлива не хватает. К тому же придется приобретать бензовоз, который в следующем году уже будет не нужен, так как они, несомненно, получат еще какое-нибудь задание.

В Белоруссии сохранилась даже старая добрая ссылка. Однако не в такой форме, как раньше. Это хорошо прослеживается на примере Миколы Маркевича, главного редактора одной гомельской газеты, которому в качестве места жительства назначили одну деревню в бескрайних белорусских лесах, однако ездить разрешили и даже позволили получить награду, которую весной ему присудил фонд немецкой еженедельной газеты Die Zeit (Время).

А как насчет помощи от Запада? "Это палка о двух концах", говорит Середич. Во-первых, большая часть всех легально поступающих из-за границы денег идет в качестве налогов режиму. И даже когда деньги еще не поступили, Лукашенко использует лишь намерения оказать помощь в качестве предлога, чтобы заклеймить нас как предателей родины и лакеев запада. Именно так случилось в этом году, когда американский конгресс решил выделить белорусской оппозиции сорок миллионов долларов.

Середич имел возможность на себе почувствовать весь спектр репрессивных мер. Его газету, основанную в 1995 году, уже на следующий год запретили. Он узнал об этом от директора государственной типографии, который сообщил ему по телефону, что до поступления новых указаний "Народная воля" печататься не будет. Когда он решил воспользоваться услугами другой типографии, почта, которая является в Белоруссии монополией, отказалась распространять его газету.

"После этого мы перебрались в Литву и смогли обеспечить независимое распространение", - вспоминает Середич. В таких условиях издавать газету ежедневно было невозможно. Когда на Лукашенко стали оказывать давление из-за его политики по отношению к средствам массовой информации, он позволил газете вернуться. Но в один прекрасный день я осознал, с горечью говорит Середич, что издаю не газету, а фиговый листок, которым прикрывается президент. "Каждый раз, когда Запад начинает давить на Лукашенко, он показывает на меня и моих коллег и говорит: смотрите, какие оппозиционные газеты выходят в моей стране!"

Однако Лукашенко непредсказуем. Недавно он продемонстрировал это. На похороны популярного писателя Василя Быкова, который критически относился к режиму и был национальным символом Белоруссии, пришли двадцать тысяч человек, а президент так и не появился. Он, наверно, струсил, предположил Станислав Шушкевич, член оппозиции и бывший председатель парламента.

Это высказывание передали по российскому телевидению, которое пользуется популярностью в Белоруссии. Лукашенко потерял над собой контроль. Средства массовой информации - это средства массового уничтожения, метал он гром и молнии. Корреспонденту российского канала дали 24 часа на то, чтобы покинуть страну. Все было сделано по закону, который запрещает "оскорблять честь и достоинство президента". Однако для оппозиционных СМИ опасно не то, что написано в законах, говорит Середич. "Гораздо большая опасность исходит от того, чего в законах нет. Законы можно умело обойти, а вот с произволом ничего поделать нельзя".

У власти всегда остается последнее средство - "метод Завадского". Три года назад бесследно исчез телеоператор Дмитрий Завадский. Вместе с российским коллегой он снял документальный фильм в Чечне. В фильме раскрывались факты незаконной торговли оружием между Белоруссией и Чечней при участии государственных чиновников в Минске. Кроме того, было показано, как представители белорусских спецслужб из окружения Лукашенко в течение определенного времени работали инструкторами в кавказской республике. По официальной версии, они-то и похитили и ликвидировали Завадского, сводя с ним личные счеты.

Однако результаты следствия, которые стали известны общественности, вызывают подозрение, что Завадский стал жертвой эскадрона смерти, действовавшего по поручению и под прикрытием с самого верха. Так, якобы, членам специального отряда "Алмаз" поручили устранить противников президента, не оставляя следов. Эти люди на машине скорой помощи привозили людей на кладбище, где убивали выстрелом в голову и хоронили в могиле вместе с реальным покойником. Предполагается, что таким способом были устранены тридцать человек, среди них бывший министр внутренних дел Юрий Захаренко, промышленник Анатолий Крассовский и сам Завадский. С некоторых пор "Алмаз" и дело Завадского исчезли с полос газет, но Середич убежден, что миф об эскадроне смерти по-прежнему вселяет ужас.

Однако к нему это не относится. Я не боюсь, говорит он. "По мнению президента, я слишком незначительная фигура. На каждую газету, которую я выпускаю, приходится тысяча газет, выпускаемых его людьми".