Россия и ее будущее остаются тайной, сокрытой в загадке, о которой Черчилль говорил много, много лет назад. Прав Энцо Беттица, сравнивающий сегодняшнее время с той порой, когда мы оба были членами команды кремленоголов (термин, который не случайно вновь стал популярным), и утверждающий, что никто не знает, как долго продлится двоевластие Путин-Медведев: никто никогда не видел царизма о двух головах. Список вещей, о которых мы ничего не знаем, велик. Мы даже не знаем, того, насколько справедливо все еще ставить на первое место Путина, быть может, уже следует перевернуть порядок и ставить на первое место Медведева. Пока мы считаем, что от перестановки слагаемых результат не меняется.

Поражает большое разнообразие суждений, которые современные кремленологи, русские, американские, европейские, вынесли о временах правления Путина, и наиболее вероятных прогнозов, сделанных на следующий день после проведения выборов, о которых никто не говорил со времен коммунизма, когда Хрущев любил шутить: "Свободные выборы - это хорошая вещь, но у них есть один недостаток: неизвестно, кто одержит на них победу". Действительно, никто не знает, кто победит в Испании, Америке, Италии. Однако же было достоверно известно, кто должен победить в России, и это не есть хорошо.

Образ России Путина, по сравнению с Россией Ельцина или Брежнева, безусловно, предпочтительней. Но есть и многочисленные "но". Русские в целом стали жить лучше, но неравенство между богатыми и бедными возрастает с угрожающей быстротой. Путин никогда не говорил Западу: "Мы вас закопаем", как это делал Хрущев, но он пригрозил вновь нацелить свои ракеты на Западную Европу. Экономика растет, но этот рост опасным образом зависит от единственного фактора - нефти. Неожиданное нефтяное богатство способствовало началу модернизации всех производственных секторов, начиная с той же нефтяной сферы. Путинская Россия растет быстрыми темпами, но они все равно ниже, чем в большинстве других бывших коммунистических стран. Россия накопила огромные богатства, но она не в состоянии экспортировать промышленную продукцию за исключением сектора вооружений, но и этот сектор скрипит. Инфляция вновь стала выражаться двузначным числом, и торговый баланс ухудшается. Вера россиян в будущее укрепилась, но самый бедный класс населения, вероятно, теперь живет хуже, чем при коммунизме. В России царит порядок, но свобода весьма ограничена, система правосудия развалена, коррупция получила самое широкое распространение.

Иными словами, свет и тени на "состоянии нации"; и многочисленные неизвестные, касающиеся будущего. Поэтому я считаю достаточно справедливым совет, повторяемый всеми, поймать на слове Медведева, который произнес разумные слова о соблюдении законности, о реформе судебной системы или о возвращении частному сектору многих функций и полномочий, которые захватило государство. Поверим в эти слова и осознаем то, что для модернизации нынешняя Россия очень нуждается в нас, как мы нуждаемся в ее нефти.

Одно из самых главных неизвестных российского будущего касается демократии. Многие опасаются, что распространенная вера в то, что рынок обязательно несет с собой демократию, является наивной и ошибочной и что это правило неприменимо ни к России, ни к Китаю - двум державам, которые, по меньшей мере сейчас, практикуют "нелиберальный капитализм" и "суверенную демократию", что бы об этом ни говорили.

Трагедия Тибета с особой очевидностью поставила вопрос о демократии в том, что касается Китая. Не случайно Москва сразу же встала на сторону Пекина: "это внутренние вопросы", в которые никто не должен вмешиваться.

Что касается России, то я хотел бы надеяться, что прав Михаил Горбачев, с которым мы часто соглашались или расходились во мнении, когда он говорит: "Дайте России время, русские - большие демократы в душе, чем вы думаете, Россия может извлечь уроки из своего прошлого, из 250 лет монгольского владычества, многовекового рабства при царях или при коммунистах. Требуется время, но у России есть единственное будущее - демократия". Мысленно повторяя эти слова, я закончил чтение пессимистичного и аргументированного исследования Ричарда Пайпса об истории российского авторитаризма. Оно основано на констатации того, у русских в прошлом нет всего того, что имели мы, демократический Запад: римское право, греческие города-государства, итальянские или североевропейские коммуны, христианство с его эгалитарным посланием и способностью эволюционировать, Просвещение. Этого всего не достает и Китаю.

Вместе с тем я полагаю, что требуется время, чтобы новая экономическая "структура" создала социальную "надстройку", способную породить демократию.

Думаю, опираясь на надежду, питаемую страшными воспоминаниями, что ни одна страна, даже Россия и Китай, не станет рабом своего прошлого, не будет повторять ошибки прошлого. Как относиться к Китаю, это вопрос, для ответа на который мне недостает опыта. Я полагаю, что будет справедливо сказать России, что мы признаем за ней "роль, которой она достойна на международной арене", что мы осознаем вклад, который эта огромная страна с великой культурой может внести в строительство мирного мирового порядка для всех стран. И что мы нуждаемся в России, как и Россия нуждается в нас.

Арриго Леви - известный итальянский журналист, писатель, редактор газеты Stampa