Кто имеет право голоса в независимом Косово? Косовские власти? Или ооновская гражданская миссия UNMIK? А может, международный миротворческий контингент KFOR? Или все-таки европейская миссия EULEX, которая вскоре должна сменить UNMIK и против которой выступают Россия и Сербия, ставя под сомнения ее легитимность? У всех у них есть право применять оружие. При этом неясно, как разделены между ними полномочия.

Во время вчерашних беспорядков в Митровице глава UNMIK отдал приказ освободить занятое сербами здание суда с применением силы. Когда полицейские отряды UNMIK не могли больше контролировать накалившуюся ситуацию, KFOR был вынужден применить тяжелую военную технику, чтобы восстановить мир и порядок. А если по сербским демонстрантам откроют огонь натовские военные, кто возьмет ответственность за это?

Если искать тех, кто принимает решения с сербской стороны, тоже попадаешь в замок Кафки. Сербский парламент распущен, выборы в новый состоятся в мае. От имени сербского больше технического правительства с политическим руководством косовских сербов общаются лишь доверенные лица национал-консервативного премьера Коштуницы. Косовские сербы не слушают прозападного президента страны Бориса Тадича. Каждый из этих политиков проводит собственный внешнеполитический курс, что ведет к шизофренической обстановке в Сербии.

Неясная структура ответственности и командования значительно осложняет коммуникацию в четырехугольнике Белград - Приштина - сербы - международное сообщество. Спорадические всплески насилия являются лишь логическим последствием такой ситуации. Если косовские сербы и впредь будут продолжать конфликтовать с UNMIK и KFOR, то в какой-то момент международное сообщество - как в свое время в Хорватии - на миг закроет глаза, допустив таким образом массовое изгнание сербов. Вместо фактически разделенного Косово получится Косово без сербов. Тирады, доносящиеся из Брюсселя, относительно мультиэтнического Косово, все равно не более чем шутка. А нет сербов - нет проблем.