По мнению болгарского политолога Ивана Крастева, председателя правления Центра либеральных стратегий в Софии, обозревателя международного издания The New York Times, французский президент отстаивает однородную, но открытую идентичность. Возможно, она окажется оплотом в борьбе против национализма и консерватизма. Интервью с экспертом взял журналист французской Liberation Симон Блен.

Во Франции, как и во многих европейских странах, мы присутствуем при серьезном политическом пересмотре, ставящем под угрозу будущее многих партий, господствовавших в политической жизни в последние пятьдесят лет, считает Крастев.

"В определенном смысле, победа Макрона сигнализирует о наступлении VI Республики во Франции. Подобно тому, как V Республика была инициирована Де Голлем в ответ на кризис французской империи и на роль Франции в мире после Второй мировой войны, Макрон приходит к власти вследствие кризиса роли Евросоюза в мире и кризиса Франции в недрах самой Европы, - полагает политолог. - Люди жаждут перемен и готовы отдать Макрону подавляющее большинство: впрочем, у него не будет никаких оправданий, если ему не удастся привнести столь ожидаемые перемены".

Популизм характеризуется своей тенденцией к поиску однородной идентичности. Конечно, этот популистский момент может быть отчасти объяснен экономическим развитием последних сорока лет. Однако динамика в разных странах сильно отличается. Не стоит сводить популизм к подъему крайне правых или крайне левых сил. В отдельных странах популизм подпитывается демографической паникой до такой степени, что они даже отказываются принимать мигрантов на своей территории, отмечает собеседник издания.

"В маленьких странах, таких как Болгария или Литва, чувствуется большая обеспокоенность перед лицом подобного "этнического исчезновения", происхождение которой кроется в том, что я называю "миграционной революцией". Для этого населения прибытие мигрантов означает, что пробил час их окончательного ухода из истории, которая отчасти обусловлена сохранением их национальной идентичности. Определенный популизм, присутствующий сейчас во Франции у Марин Ле Пен, добивается успеха посредством усиления этой идентичности. Эммануэль Макрон, совсем противоположным образом, олицетворяет оптимистический и проевропейский популизм. Поскольку он определяет открытую идентичность в отличие от той, которую предлагает глава "Национального фронта", он тоже олицетворяет перемены, но надежные: Эммануэль Макрон далек от того, чтобы быть антипопулистом", - поясняет эксперт.

"Что касается Владимира Путина, то он намечал свою политику в отношении Европы на случай, если популистские партии придут к власти. В конечном счете во Франции этого не случилось, и вряд ли существует риск, что такое произойдет в Германии. В ходе своей первой встречи с российским президентом Эммануэль Макрон понял, что у него есть такое преимущество перед Владимиром Путиным. Он также показал, что, невзирая на то, что Россией была развязана против него дезинформационная кампания, он способен при необходимости протянуть ей руку. С одной стороны, Эммануэль Макрон потенциально в состоянии вернуть обратно европейское лидерство, с другой - Владимир Путин утратил монополию на непредсказуемость после избрания Дональда Трампа", - утверждает Крастев.

"Новые технологии предвещают мир, где большая часть профессий, в которых сейчас заняты европейские трудящиеся, вскоре могут исчезнуть. Считается, что в ближайшие 30 лет около 43% работников в странах ЕС станут свидетелями автоматизации их деятельности, - отмечает политолог. - Понять, что произойдет с интернетом, - самый важный вопрос нашего времени. В то время как сегодня мы всячески воздвигаем стены, именно информационные границы остаются самыми сложными для построения барьеров. К тому же такие великие державы, как Китай и Россия, уже характеризуются не только своей идеологией, но также своим отношением к интернету и тем, как он регулируется на их территории".