Французский кинорежиссер представит в Венеции свою ленту "Возвращение в Котельнич"

Небольшая группа Эммануэля Каррэра - его монтажер Камилла Клод, его звукорежиссеры Эрве Гиадер и Эммануэль Крозе - придирчиво прослушивают последние метры звуковой дорожки к ленте "Возвращение в Котельнич". Вот этот "шум рта" в тексте, произносимом Эммануэлем Каррэром, нужно убрать, хотя он почти не различим. А звук открывающейся двери и скрип паркета под ногами оператора, наоборот, нужно оставить - они создают нужную атмосферу. После всех подчисток фильм примет свой окончательный вид, в котором он вскоре отправится в Венецию.

Фильм "Возвращение в Котельнич" будет представлен на предстоящем кинофестивале (28 августа - 16 сентября) на конкурсе "Против течения".

Зрители увидят совершенно особую картину, сам сюжет которой настолько оригинален, что о нем стоит рассказать.

"Исходной точкой, - говорит Эммануэль Каррэр, - послужил репортаж, сделанный три года назад для передачи "Специальный корреспондент". Эта лента под названием "Потерянный солдат" рассказывает об истории военнопленного венгерского солдата, оказавшегося в Котельниче - небольшом городке тогда еще советской России, в 800 км к востоку от Москвы, у самого Урала. Его следы были полностью утрачены и семья считала его погибшим, пока он не объявился пятьдесят пять лет спустя:".

Но поскольку Котельнич - это странное место, где главным развлечением является прохождение железнодорожных составов ("я обожаю атмосферу этих лязгающих русских поездов") и где романтик-режиссер встретил удивительных и приятных людей (в частности, молодых супругов Аню и Сашу), в июне 2002 года он решил вновь приехать сюда, чтобы делать фильм.

"У меня была идея снять документальный фильм о Котельниче, хотя я не знал, ни что именно буду снимать, ни причин, побуждавших меня к этому. В течение месяца мы с моим главным оператором Филиппом Ланье ходили и снимали все подряд. Не спорю, мне нравились Аня и Саша. Ей было 25 лет, она была влюблена во Францию, прекрасно пела. Он, офицер местного ФСБ, отказывался сниматься. Я находил в них некий естественный романтизм. Но у меня по-прежнему не было сюжета. Я ждал, что что-то произойдет, но ничего не происходило".

Через месяц Эммануэль Каррэр уехал, отсняв более 100 часов пленки, без ясной идеи о будущем фильме, но с ощущением того, что эти кадры "помимо моей воли расскажут что-то новое о России и обо мне самом", - говорит режиссер.

Вдруг он узнает трагическую новость: Аню с ее маленьким сыном убил какой-то сумасшедший. Осенью 2002 года Каррэр со своей группой снова приезжает в Котельнич, на этот раз по печальному поводу - чтобы засвидетельствовать семье свои дружеские чувства и передать ей кадры, на которых запечатлена Аня. Теперь эти кадры приобретали новое измерение волнительного флэш-бэка в свете жестокой действительности.

"Трагический случай полностью изменил облик фильма, который естественным образом выстроился вокруг этой гибели и этого скорбного путешествия, преисполненного горечью, опьянением и гневом. Теперь я чувствовал то, что в этой картине будет уместно, а что - нет. Ее подпитывала глубокая связь с реальностью, с тем, чем жили родные Ани. В то же время она приобретала текучесть русского романа с его персонажами - теплыми, добрыми и изломанными. Я еще удивляюсь, что они согласились сниматься, но я думаю, что своим уважением и деликатностью мы воздали им за ту свободу, которую они нам предоставили".

Этот странный эксперимент, поведенный в самом сердце России, вернул романтика-кинорежиссера, сына Элен Каррэр д'Анкос, к его русским корням. "Я вновь открыл для себя русский язык, на котором говорил еще ребенком и который потом забыл. С ним я вновь обрел детство". Из детства выплыла фигура его деда по материнской линии, который пропал без вести во Франции в конце Второй мировой войны. Пропал. Как тот венгерский солдат из Котельнича. Официального извещения о его смерти так и не пришло.

"Постепенно я понял, что привело меня в Котельнич. Это был отзвук чего-то очень личного, что пробудила во мне история венгра, и я окунулся в реальность. Внезапно гибель Ани превратила эту личную скорбь в траур по иностранке, которая была для меня никем".

Эти трагедии, эти образы, почерпнутые из разных источников, но перекликающиеся друг с другом, составляют саму ткань фильма. "Возвращение в Котельнич" похоже на тот таинственный палимпсест памяти, о котором говорил Бодлер и в котором дух слой за слоем расшифровывает загадочные письмена, оставленные жизнью. Точнее сказать - жизнями многих людей, близких и дальних. Вот почему французский романист ("у меня такое ощущение, что я написал роман", - говорит режиссер) поехал в Котельнич на свидание с самим собой.