Суд, как всегда, начался незадолго до полудня. Двух миллиардеров ввели в железную клетку, где обвиняемые сидят на жестких скамьях. Величаво вошел прокурор в синем мундире военного образца, с тремя звездами на погонах. Трое судей, молодые женщины в черных мантиях, проскользнули на свои кожаные кресла.

Прокурор потребовал 14-18-й тома свидетельских показаний, открыл первую папку и начал читать вслух. Читать. Читать.

Каждый день прошедшего месяца был калькой с предыдущего. Монотонным голосом прокурор Дмитрий Шохин читает суду тысячи документов - финансовые отчеты, юридические бумаги, газетные статьи, - представляющих собой дело нефтяного магната Михаила Ходорковского и его партнера Платона Лебедева.

Шохин не делает никаких комментариев, не объясняет смысл всего этого материала. Он просто читает, и все борются со сном. Российский процесс века пока нагоняет дремоту.

Адвокаты отвлекаются, друзья обвиняемых кладут головы на спинки передних скамей. Судьи часто безучастно устремляют взор в пространство и зевают. Однажды конвойный заснул так крепко, что его храп разбудил всех остальных.

Таково российское правосудие. Главное здесь не судебная риторика, не искусство перекрестного допроса. Все внимание - бумагам, куче бумаг, чем больше, тем лучше. В этом деле прокуроры собрали 227 папок документов, поддерживающих обвинения в мошенничестве и неуплате налогов, предъявленные Ходорковскому, и еще 167 папок, касающихся аналогичных обвинения против Лебедева.

Многие журналисты перестали приходить. И суд над самым богатым человеком России, являющийся кульминацией политической борьбы между Ходорковским и президентом Владимиром Путиным, суд, который, возможно, определит будущее российского капитализма, исчез из зоны внимания в Москве.

"Все представленные материалы доказывают только одно", - заявил адвокат Лебедева Владимир Краснов, рассказывая журналистам в коридоре суда, что "прокуратура проделала огромную, но бесполезную работу".

Недавно один из партнеров Ходорковского развлек себя сам. Василий Шахновский включил портативный компьютер, достал маленькие наушники и пиратский DVD с фильмом Майкла Мура "Фаренгейт 9/11". Когда прокурор возобновил свое монотонное чтение, на экране у Шахновского появился генеральный прокурор США Джон Эшкрофт.

Время от времени защита милосердно пытается положить конец скуке.

"Поскольку ни суд, ни наша сторона не заинтересованы в ненужном затягивании процесса, может быть, нет необходимости слушать материалы, которые все мы знаем?" - недавно взмолился, обращаясь к судьям, один из адвокатов Ходорковского Генрих Падва.

Судья заявила, что решение остается за прокурором.

Шохин, улыбаясь, встал и сказал, что он озадачен. "Иногда защита критикует меня за то, что я не даю всей информации, а теперь оказывается, что ее слишком много", - саркастически заявил он.

И снова начал читать, а стенографистка записывала все вручную.

При всем внимании к деталям, возможно, детали не имеют большого значения. Прошло более десятилетия после распада СССР, но российские судьи, по официальным данным, по-прежнему признают обвиняемых виновными в 99,2% случаев. Никто в зале суда (и меньше всех - Ходорковский) не верит, что он попадет в 0,8%.

Ходорковский не проявляет к происходящему большого интереса, часто читает или болтает с Лебедевым. Несколько недель назад он сосредоточенно изучал труд Ричарда Пайпса "Россия при старом режиме", посвященный развитию авторитаризма и происхождению полицейского государства в России. Недавно он обратился к легкому чтению, детективам Бориса Акунина.

41-летний Ходорковский, человек хрупкого телосложения, в клетке кажется особенно маленьким. Он бледен, его седеющие волосы коротко острижены.

Он редко вмешивается в процесс. Но однажды, когда Шохин прочел вслух статью из одного издания, Ходорковский вставил свое замечание. "В этой статье, как и во многих других, полно неточностей", - сказал он.

У 44-летнего Лебедева болезненный вид, он появляется в суде в сером тренировочном костюме, главным образом разгадывает кроссворды и пьет простоквашу. Но чаще поднимается и высказывает свою точку зрения. "В некоторых случаях он представляет материалы, которые нельзя назвать документами", - заявил однажды Лебедев, отвечая на что-то, прочитанное Шохиным.

Шохин пытается доказать, что Ходорковский и Лебедев обманывали государство, уклоняясь от уплаты налогов и сфальсифицировав результаты аукциона 1994 года, на который была выставлена государственная компания по производству удобрений. Но документы, которые он читает вслух, охватывают широкий спектр тем.

В 11-м томе находятся цветные копии паспорта Лебедева, его свидетельства о браке, свидетельств о рождении двух его детей. (Лебедев жаловался, что это старый, недействительный паспорт.) Другие документы касаются планов нефтяной компании Ходорковского ЮКОС купить или взять в аренду самолет. Есть документы, посвященные планам построить бассейн на одном из объектов компании. В еще одном наборе документов обсуждается вопрос о приобретении альпийских деревьев для вестибюля.

Адвокаты следят за процессом, открывая на экранах своих портативных компьютеров сканированные копии документов. Адвокат Антон Дрель привычно жует резинку. Адвокаты, когда им удалось вставить слово, сочли интересными налоговые декларации, заполненные Ходорковским, но Шохин увлек их рассказом об открытии залежей фосфатов в Мурманской области, где находится завод по производству удобрений.

Во вторник показалось, что наступило облегчение: Шохин закрыл 227-й том и объявил, что закончил чтение свидетельских показаний, касающихся Ходорковского. Затем Шохин потребовал тома Лебедева и снова начал читать, хотя, по сути, это были те же самые документы.

Лебедев, доведенный до белого каления, взорвался. Суд уже выслушал документы, касающиеся Ходорковского, как минимум дважды, сказал он. "А теперь мы будем слушать их снова? Надо установить какой-то разумный порядок. Один раз, ладно, два. Но опять?"

Он сел. Судьи ничего не ответили. Шохин слегка улыбнулся и погрузился в 140-й том.

Шли часы. Документы казались знакомыми. Затем Шохин внезапно закрыл 23-й том и объявил, что закончил. "Полагаю, что обвинение представило достаточно доказательств и мы можем перейти к следующему этапу, допросу свидетелей".

Люди в зале суда внезапно проснулись.