Демократические перемены в Литве "могли бы произойти даже быстрее, если бы России удалось построить демократию европейского типа", говорит теперь Витаутас Ландсбергис, вспоминая о начале 1990-х. "Его слова заостряют внимание на поразительной черте перемен в бывшем восточном блоке. Спустя 20 лет после попытки путча в Москве его наследие намного более амбивалентно, чем последствия революций 1989 года в коммунистических странах Восточной Европы", - отмечает журналист Financial Times Нил Бакли.

Сегодня большинство бывших социалистических стран - жизнеспособные демократии с рыночной экономикой. Бывшие республики СССР тоже в основном перешли на рыночную экономику. Но большинство их них по-прежнему существует при авторитарной системе, пронизанной коррупцией. Европа разделена новым занавесом между демократическими странами и теми, кто до настоящей демократии не дошел, заключает автор.

"Большинство постсоветских государств - коррумпированные страны, цель которых - позволять своей элите обогащаться посредством коррупции. Авторитаризм - способ гарантировать, что они могут сохранить такой порядок", - говорит шведский экономист Андерс Аслунд, советник правительств России и Украины в начале 1990-х.

Николай Петров из Carnegie Moscow Center разделяет бывшие республики СССР, за некоторыми исключениями, на две группы. В странах первой (Казахстан, Узбекистан) лидеры советского периода удержались у власти, используя модифицированные старые методы. "В странах второй группы проводились свободные выборы, пока не появился лидер, который вытолкал взашей всех остальных", - по словам Петрова, таковы Белоруссия при Лукашенко и Россия при Путине. В том же направлении движется Украина при Януковиче.

Почему же страны разошлись в разные стороны? Некоторые причины связаны с культурой, историей и географией, другие - с особенностями преобразований в посткоммунистический период. "Главное различие - длительность времени, прожитого при коммунистических режимах: в большинстве республик СССР оно составляло семь десятилетий", - пишет автор. И большинство бывших советских республик не имели и опыта суверенитета, так как прежде входили в состав Российской империи.

Центральноевропейские страны типа Венгрии и Польши сохранили элементы частного бизнеса и собственности, рудименты независимого гражданского общества. В Польше нравственным ориентиром и альтернативной властной структурой была католическая церковь. Страны Балтии считали себя не "советскими республиками, а европейскими странами, которые стремятся возродить, а не построить с нуля демократию", заметил Ландсбергис.

"Благодаря этим факторам Запад всегда считал экс-соцстраны частью Европы", - отмечает издание. А вот на Украине "нам пришлось самим доказывать, что мы - не Россия", заметил киевский политолог Олексий Харан. Запад незамедлительно предоставил Восточной Европе экономическую помощь на переход к новому строю. Но, как говорит Аслунд, "российским реформам Запад в первый год вообще не помогал", что отчасти объяснялось позицией вашингтонских лидеров.

Кроме того, Евросоюз быстро открыл рынки для восточных соседей, и экспорт помог оживить их экономику. "К середине 1990-х ЕС двигался к переговорам о членстве со многими из них. Этой модели, задачи и стимула реформ не получили бывшие республики СССР", - говорится в статье. Вдобавок многие из них до 1993 года оставались в рублевой зоне, а российский центробанк печатал деньги, подогревая гиперинфляцию, так что макроэкономическая стабилизация была невозможна, отметил Аслунд.

Медлительность реформ в бывших республиках СССР часто объяснялась их вялой поддержкой. Бизнесмены и чиновники нашли способ нажиться на ситуации, и государственную власть захватила олигархия, выборами все чаще манипулировали ради сохранения власти некой группы людей. Увидев это, народ заявил: "Если это и есть капитализм и демократия, мы такого не хотим", заметил Ярослав Романчук, экс-кандидат в президенты Белоруссии.

"И все же дело постсоветской демократии не умерло", - полагает издание. По мнению газеты, "цветные" революции вдохновили "арабскую весну", которая, возможно, еще откликнется в бывшей советской империи.

Запад все еще возлагает надежды на Украину и Грузию, отмечает газета. После российско-грузинской войны усилия направить их по пути к членству в НАТО ослабли, "но принимаются меры для их более тесной интеграции в ЕС. Польша ратует за программу, которая предложит полудюжине бывших республик СССР взамен на реформы сотрудничество наподобие того, которое 20 лет назад пошло на благо самой Польше".

Польша также выступает за заключение с Украиной соглашений об ассоциации с ЕС и свободе торговли. "Но эта идея является предметом дебатов после того, как Янукович свернул достижения демократии", - говорится в статье. Грузии в сентябре предложат начать сходные переговоры.

"Но Россия не прекратит попыток удержать другие республики под своим влиянием", - полагает издание, напоминая о Таможенном союзе.

Запад фактически предоставил российским лидерам "зону привилегированных интересов", которой они добивались, утверждает Ландсбергис. Это может стать помехой демократическим преобразованиям на много лет вперед. Ландсбергис напоминает Западу, что "на старом советском сленге "зона" значило "тюрьма".

На той же странице опубликована врезка "Роль природных ресурсов: как сместились чаши весов, когда богатая нефтью и газом Россия "чересчур разбогатела". "Нефть и газ - одни из главных факторов, сдерживающих развитие демократии в бывшем СССР", - говорится в статье. Три из 6 авторитарных (по рейтингу Economist Intelligence Unit) бывших республик СССР имеют крупные запасы углеводородов. А Россия, самая богатая нефтью и газом, - государство-гибрид с признаками авторитаризма.

"У всех этих стран в той или иной мере наблюдаются классические симптомы "нефтяного проклятия", - пишет газета. Нефтегазовые доходы позволяют элите, объединенной кумовством, оставаться у власти, откупаясь от оппозиции путем повышения зарплат и пенсий. Везде, кроме Казахстана, нефтегазовые доходы угнетают рост других секторов экономики. Пожалуй, самый яркий пример тому - Россия, добавляет автор.

Для России нефть и газ - еще и рычаги влияния на соседей. "Однако именно отсутствие энергоресурсов не позволяет украинскому руководству установить такой же суровый режим, который установила Москва".

В России Медведев позиционирует себя как реформатор, который снимет нефтяное проклятие. "Но, возможно, нефтяные доходы все равно помогут Путину вернуться в Кремль", - замечает автор.