Иран предоставил свою авиабазу для российских бомбардировщиков. "Как и в случае со сближением Москвы и Анкары, возникает вопрос о том, идет ли речь о стратегических шагах, ориентированных на будущее?" - пишет обозреватель Der Standard Гудрун Харрер.

Ближний Восток сегодня подобен бархану: стратегические основы находятся здесь в постоянном движении, совершенно неясно, когда и какая позиция станет окончательной. "При этом ясно одно: эпицентром изменений является Россия", - констатирует автор.

Новостью этой недели стало предоставление Ираном своей военной базы Хамадан для полетов российских бомбардировщиков на задания в Сирию. Военные преимущества для России очевидны: сократилось время подлета к сирийским целям, кроме того, российские бомбардировщики получили возможность увеличить свою боевую загрузку.

Вопрос в том, идет ли речь о долгоиграющих стратегических решениях или же о краткосрочных тактических ходах ближневосточных акторов. В первом случае, замечает автор, многое изменится, в том числе, для США и НАТО, особенно в том случае, если Турция всерьез намерена сблизиться с Россией.

Из Москвы уже раздаются голоса тех, кто фантазирует о возможности вслед за иранским Хамаданом использовать турецкую базу Инджирлик. "Это невозможно: во-первых, потому, что Инджирлик является, в том числе, и базой НАТО, на которой находится американское ядерное оружие, во-вторых, в связи с серьезными российско-турецкими разногласиями по Сирии".

Как отмечает Гудрун Харрер, США не могут скрыть своего удивления по поводу новых ирано-российских военных связей. Москва, со своей стороны, активно отвергает обвинения в нарушениях оружейного эмбарго, введенного Совбезом ООН в 2015 году. В Хамадане российские бомбардировщики всего лишь заправляются для операций в Сирии, настаивает и Тегеран.

Иран, похоже, стал приглашающей стороной в рамках российско-иранского сотрудничества. "Предпосылки следует искать в событиях годичной давности: после начала российской военной операции в Сирии Тегеран потерял вес, из Тегерана в адрес русских даже звучала критика, а отношения, казалось, были испорчены. И вот, прежде чем сирийский вопрос будет окончательно улажен, Иран хочет занять надежное место в лодке, управляемой Россией", - пишет Харрер.

В качестве причин, подтолкнувших Тегеран к сотрудничеству с Москвой, автор называет и иранское недовольство в связи с вялотекущими результатами ядерной программы и вечным недоверием Запада, не желающего инвестировать в экономику Ирана. Кроме того, теперь у Тегерана появилась возможность продемонстрировать конкурентам за гегемонию в арабском мире - прежде всего Саудовской Аравии - что с Россией открываются новые возможности.

России, продолжает автор, выгодно показать не только Западу, но и Китаю, что с Ираном ее связывают дружеские отношения.

Как бы то ни было, резюмирует автор статьи, разногласия по Сирии остаются все еще весомыми. "Для сохранения своего влияния Ирану больше, чем России нужен режим Асада: для Москвы Асад - всего лишь инструмент ее ближневосточной политики. Россия пришла в Сирию, чтобы остаться там - а это совсем не в интересах Ирана".