В последнее время все чаще появляются произведения, вызывающие настоящий шок, пишет Дино Мессина в газете Corriere della Sera. Его возмущает изображение Мадонны, у которой на руках "младенец с невинным выражением лица, но откровенно похожий на Гитлера: с усиками, в коричневой рубашке, со свастикой на левом рукаве" и "обнаженное тело модели с лицом Микки-Мауса, лежащей на фоне постера с покосившимся распятием". "Наконец, - продолжает автор, - стоит посмотреть видео, сделанное веселой еврейской семейкой во главе с 89-летним Адолеком Коном, выжившим в концлагере: они танцуют перед лагерем Освенцим под песню Глории Гейнор "I will survive" - зайдите на You Tube, чтобы поверить".

Три произведения, в которых смешиваются святое и безобразное: икона поп-культуры Микки-Маус - с символом самой жестокой диктатуры, благоговейная тишина, окружающая место массового истребления людей, - с популярным оптимистичным мотивчиком "Я переживу".

Автор "Мадонны Третьего рейха" Джузеппе Венециано говорит: "Если искусство не провоцирует, зачем оно?" Есть объяснение и у Макса Папески, автора "обнаженки" с головой Мышонка и свастикой, так называемого произведения, вызвавшего гнев у жителей польской Познани: "Культовые иконы утрачивают свой умиротворяющий эффект, чтобы превратиться в коллективный кошмар". Джейн Кон, дочь человека, пережившего нацистский концлагерь, устроившая вместе с сыновьями и отцом спектакль под звуковое сопровождение песни Глории Гейнор перед лагерями Освенцим, Терезин и Дахау, так объяснила причину появления на You Tube ролика, который уже посмотрели более полумиллиона посетителей: "Было важно, чтобы видео связало у молодых поколений воспоминания о Холокосте с чем-то свежим и актуальным, потому что традиционные изображения нацистского истребления уже не воспринимаются так остро".

Все три события объединяет рекламная идеология. Критик и искусствовед Акилле Бонито Олива говорит: "Эпоха провокаций закончилась еще в прошлом веке". Передовые представители футуризма, дадаизма и сюрреализма стремились изменить вкусы общества, чтобы укрепить новую коллективную психологию. Сегодняшние провокации опустились до уровня чисто рекламного инструмента, поскольку не несут важного послания, отметил искусствовед. Музыкант и писатель Мони Овадия так комментирует эти три эпизода: "Все можно делать и говорить, потому что все не всерьез. В этом обществе нет времени для раздумий, нет реальной, не декларируемой структуры принципов". Говоря о художниках, использующих свастики лишь для того, чтобы их заметили, и о еврейской семье, танцующей перед Освенцимом, Овадия сказал: "Они участвуют в балагане. И, пребывая в иллюзии, что посылают положительное послание, они опошляют проблему".