После взрыва в Дамаске, унесшего жизни министра обороны и зятя Асада, внешний мир должен срочно перейти к чрезвычайным планам на случай смены режима в Сирии, в том числе позаботиться о химическом оружии. Для России же главное - "повысить цену" смены режима, чтобы Запад даже не думал поощрять подобный сценарий в России, пишут СМИ.

"Теракт в центре Дамаска у здания службы национальной безопасности, в хорошо охраняемом квартале Аль-Равда, показывает, на что теперь способны все более уверенные в себе повстанцы и какая информация им доступна", - пишет Die Welt. Свидетели говорят о еще пяти взрывах в центральном квартале Мухаджирин.

"Встреча ближайшего к Башару Асаду круга лиц, занимающихся национальной безопасностью, естественно, была тайной. Исполнители покушения, по-видимому, сумели разместить и детонировать в зале бомбу. В результате взрыва погибли министр обороны - христианин Дауд Раджа, его заместитель Асеф Шаукат и генерал Хасан Туркмани, руководивший группой по подавлению бунта", - говорится в статье.

Однако, по мнению автора комментария, "последний акт сирийской трагедии может затянуться надолго". В отличие от египетской или тунисской революции, немалая часть сирийского дипкорпуса и армии сохраняет верность пошатнувшемуся режиму, поскольку тот более 40 лет ставил на ключевые государственные и военные позиции представителей либо своего алавитского меньшинства, либо других меньшинств - шиитов или христиан.

"Вопрос уже заключается не в том, переживет ли режим Асада восстание, а в том, когда он падет и что будет потом", - пишет Михаэль Штюрмер в другом материале, опубликованном Die Welt. После взрыва в Дамаске внешний мир должен планировать свои действия после падения режима, и прежде всего позаботиться о гигантских запасах химического и биологического оружия, накопленных кланом Асада еще с помощью Советского Союза.

Государственный строй при старшем и младшем Асадах "можно описать как светскую диктатуру армии и спецслужб под вывеской партии "Баас". Что будет после гражданской войны и возможного переворота, оценить сложно", - пишет автор.

Расклад внешних сил он описывает так: "Саудиты хотят ослабить Тегеран и усилить суннитов, Москва хочет сохранить свое влияние и получить деньги за военные товары. Американцы боятся "Братьев-мусульман", всегда противостоявших Асаду и тридцать лет назад в Хаме поплатившихся за это кровью. Если страна, скроенная в колониальные времена, действительно выживет как целостное образование, будущее Сирии прежде всего должно заботить Израиль, говорится в статье. Что же касается Европы, от нее "понадобятся не деньги, а помощь при восстановлении гражданских институтов".

В среду сотрудники администрации Обамы занялись разработкой чрезвычайного плана на случай падения сирийского правительства, сообщает The New York Times. Особое внимание было уделено предполагаемому химическому оружию Асада и опасениям, что президент пустит его в ход против оппозиции и мирного населения. По сообщениям неназванных источников издания, "Пентагон обсудил с израильскими военными вопрос о том, попытается ли Израиль уничтожить сирийские арсеналы. Белый дом не рекомендует наносить подобные удары".

В среду Обама также позвонил Путину и "вновь призвал его позволить, чтобы Асад был свергнут", пишет газета.

Гибель нескольких приближенных Асада в среду в результате теракта - поворотный момент, заявили американские дипломаты и военные. "В историческом плане Асад - сила, которая выдохлась. Он не сыграет роли в будущем Сирии", - сказал журналистам пресс-секретарь Белого дома Джей Карни. Он добавил, что взрыв опроверг аргумент, будто отставка Асада подстегнет насилие. "Это намек на позицию России", - замечает газета.

Вашингтону также следует принять меры, чтобы после свержения Асада не начались массовые убийства алауитов, замечает издание.

Мирные восстания в Сирии со временем трансформировались в гражданскую войну, перерастающую в конфликт между великими державами, которые сражаются чужими руками, пишет Альберто Негри в Il Sole 24 Ore.

"Проблема заключается в том, что все в этой истории врут. Врет режим, который убивает не только повстанцев, но и гражданское население ради создания "алауитских" зон. Врут западные страны и государства Персидского залива, повторяющие, что хотят перехода власти, в котором участвовали бы наряду с новыми лицами представители старого режима и партии "Баас". Русские и китайцы также врут, - пишет Негри. - Москва разыгрывает в Сирии глобальную партию. Она хочет доказать, что может расстроить планы арабских и западных стран, взять реванш не только за Ливию, но и за десятилетие поражений и разочарований. Русские видели падение Милошевича, раздробление Ирака Саддама Хусейна, им пришлось проглотить украинскую "оранжевую революцию". Русские заинтересованы в утверждении принципа невмешательства во внутренние дела страны, даже если во главе стоит режим, систематически нарушающий гуманитарные и политические права человека. Путин отстаивает Асада, потому что защищает свое неотъемлемое право делать все, что захочет, в собственном доме. И Китай, колосс нового капитализма, с этим согласен, поскольку, как и Россия, придерживается новой формулы: рыночная экономика и полицейское государство".

Вот такая циничная игра разворачивается в Сирии, однако мы верим в лучшую судьбу сирийского народа, заключает автор.

Москва не отступится от Дамаска: на кон поставлено возрождение российского могущества в отношении Запада, утверждает в своей статье в Financial Times Заки Лаиди, преподаватель Института политических исследований (Париж). "Россия опасается: хаос в Сирии, если за ним последует победа исламистов, может привести к радикализации российского Кавказа", - говорится в статье. Падение режима Асада ослабит южный фланг России и окончательно отрежет ее от Ближнего Востока.

На взгляд автора, Россия пытается не адаптироваться к переменам, а возродить прежний миропорядок: "с упадком она борется не средствами обновления или развития, а путем систематической политической обструкции". Москве нравится "стабильность сирийской политической жизни, так как она сильно напоминает российскую". Оба режима - авторитарно-националистические и имеют династический характер, говорится в статье.

Но есть еще один фактор - стремление Москвы не допустить, чтобы Запад извлек выгоду из сирийского кризиса, полагает эксперт. "Для российской стороны помощь народам, борющимся с деспотами, - лишь фасад, за которым скрываются политические или коммерческие мотивы". Главное для России - "повысить цену" смены режима Асада, чтобы Запад даже не думал поощрять подобное в России.

"Позиция России является, прежде всего, наследием холодной войны, сказала Мари Мандра, политолог Национального центра научных исследований (CNRS), в интервью Liberation. Связи между Москвой и Дамаском стали тесными, когда Хафез Асад, отец Башара, пришел к власти в 1970 году. Российские компании много инвестировали в Сирию в последние годы. "В глазах западных стран главным ответственным за нынешний конфликт в стране является Башар Асад. Для России и Китая ответственность делится поровну между Башаром и повстанцами", - отмечает Мандра. Россия ведет информационную войну, то есть занимается дезинформацией, утверждает исследовательница. "Россия теряет вес в международных отношениях, она знает, что не вернет статуса сверхдержавы, который был у СССР. Она стремится взять реванш. Главное для нее ничего не отдать западным странам, не идти на уступки, особенно США", - говорит Мандра.

Также Путин опасается роста исламизма. Он считает, что светские диктаторы могут служить заслоном против исламизма и гарантами статус-кво, который всегда предпочтительнее, чем изменения, говорится в статье. Мандра отмечает связь между ситуацией в Сирии и протестами в России. "Признать, что всемогущий руководитель государства находится под угрозой, значит дать политической оппозиции в России возможность поставить под сомнение свое собственное существование", - говорит она. "У России нет плана по выходу из кризиса. Путин оказывается в некоторой степени заложником ситуации. Он не сможет выйти из этой драмы с высоко поднятой головой", - заключает исследовательница.