В интервью, переданном 18 июня радиостанцией France Inter, Сеголен Руаль заявила, что расстается с Франсуа Олландом, от которого у нее четверо детей. Это заявление вчера вызвало беспокойство и раздражение в Социалистической партии и среди видных политических деятелей, которых новость застала врасплох

- Добрый день, вы решили сегодня придать гласности решение частного и политического характера...

- (вздыхает) Последнее время появилось много домыслов обо мне и Франсуа Олланде. Я думаю, что настал момент все прояснить. Я бы хотела просто сказать, что мы решили больше не быть вместе. Нам, как и многим парам, знакомы трудности. Я решила взять эти трудности в скобки на время президентской кампании и кампании по выборам в парламент. Мне это было необходимо, чтобы защитить моих детей. Мне кажется, что сегодня мы переходим к новому этапу, и важно назвать вещи своими именами, будь то в наших отношениях или отношениях с другими. Я не буду рассказывать о подробностях нашей семейной жизни, но я действительно предложила Франсуа жить своей собственной жизнью, и он согласился. Это развод de facto: мы уже не живем в одном доме, и я думаю, что это соответствует реальности наших отношений.

- Франсуа Олланд согласился с таким объявлением о разводе?

- Да, кроме того, мы опубликуем общее коммюнике, в котором подтвердим, что решили жить отдельно исключительно по личным причинам. Одновременно, делая такое заявление, мы напоминаем, что частная жизнь каждого из нас - основополагающее право, и мы заставим его уважать. Я считаю, что это важно, и понимаю, что может произойти. Я больше не буду говорить об этом в СМИ.

- Почему вы все-таки решили об этом заговорить, хотя всегда очень строго относились к вопросам о личной жизни? На протяжении всей кампании мы видели Сеголен Руаяль, которая не хотела, чтобы говорили о ее браке и детях... Почему сегодня?

- На это есть личные причины, о которых я не буду говорить, но есть и публичные причины, связанные с многочисленными вопросами о наших отношениях и влиянии, которое они могли оказать на политическую жизнь. В какой-то момент у меня возникла потребность в правде, ясности и прозрачности.

- То есть слухи победили?

- Скажем так: слухи нанесли большой вред. Их личный характер и то, как они повлияли на моих детей, очень повредили, это правда. Я считаю, что правда и желание все прояснить поможет их успокоить.

- Вы сами от этого страдали? Не возникло ли у вас в какой-то момент желания выйти из борьбы?

- Я думаю, что любой человек глубоко страдал бы, переживая такое. В то же время, я не собираюсь афишировать мои личные страдания. Но сегодня, когда я могу все прояснить, никому не навредив, я это делаю.

- Не станет ли ваш поступок поводом для критики в Социалистической партии? Потому что нападки исходили главным образом из вашего собственного лагеря, когда некоторые члены партии, например Мануэль Вальс, возмущались тем, что Социалистическая партия в некотором роде стала заложницей пары Руаяль-Олланд.

- Я так не думаю. Обидно слушать тех, кто так говорит, потому что все видели, что политически мы независимы. В любом случае сегодня ситуация станет гораздо яснее, и больше нельзя будет сделать нам такой упрек. Поэтому решения, которые каждый из нас будет принимать относительно политической жизни, то есть о будущем Франции и о роли, которую мы можем играть на службе общим интересам и левым, будут отныне восприниматься по-другому, и за каждым будет признано право свободного самоопределения, суждения и действия.

- Есть еще партийный вопрос. Надо признать, что он очень беспокоит социалистов и общественное мнение. Франсуа Олланд сегодня является первым секретарем партии, он сказал, что останется им до съезда 2008 года. Вы не скрываете желания когда-нибудь возглавить СП: как вы вынесете такую конкуренцию? И есть ли вообще конкуренция между вами?

- Учитывая серьезность поднятой темы, вопрос о Социалистической партии здесь совершенно неуместен, и я не хочу даже обсуждать его в таком контексте. В то же время, мне известно, что избиратели левых задаются этим вопросом. На мне лежит ответственность, и не только на мне. Часто говорят, что я действую в одиночку, но это не так, у меня есть чувство коллектива, но у меня есть еще и решимость. В будущем обстоятельства позволят мне взять на себя ответственность, и если надо, я так и поступлю.

- Вы никогда не будете соперничать с Франсуа Олландом?

- Если честно, я думаю, что ничего не сделаю ему во вред.

- Что бы вы сказали тем, кто утверждает, что вы проиграли президентские выборы из-за сентиментальных проблем?

- Мне кажется, они совсем не правы. Напротив, я думаю, что выдвижение кандидатуры на президентских выборах наложило на меня особую ответственность, из-за которой я смогла заключить в скобки некоторые личные проблемы.

- А те, кто говорит, что вы выдвинули свою кандидатуру, чтобы вернуть Франсуа Олланда, тоже ошибаются?

- Да, я считаю, что это очень оскорбительные нападки. Это означало бы, что достаточно личной проблемы, чтобы стать кандидатом на президентских выборах. Это смешно. Это далеко идущее решение. Такая теория, описываемая в одной книге (вероятно, речь идет о книге "Роковая женщина" двух журналистов Le Monde, против которых Руаяль и Олланд подали иск по обвинению в клевете. Подробнее об этом - "Опасные связи" (The Times)), совершенно неуместна.

- Вы хотели бы стать первым секретарем, а в 2012 году - кандидатом в президенты...

- Я не хочу быть первым секретарем ради того, чтобы быть первым секретарем. Я хочу продолжать политическую борьбу, начатую во время президентской кампании. Да, я хочу продолжить этот политический путь. Я хочу делать это, как свободная женщина, взяв на себя ответственность и прояснив личную ситуацию. Без злопамятства и обид по отношению к моему супругу, к которому я испытываю восхищение и всегда испытывала должное уважение, которое было взаимным.