Для Павла Бородина это последняя попытка пустить пыль в глаза. Приговоренный на прошлой неделе к выплате штрафа в размере 300 тысяч франков за отмывание денег, бывший интендант Кремля предпринимает последнюю попытку спасти свою репутацию в России. Заявляя о том, что решение генерального прокурора Бернара Бертосса не будет опротестовано, бывший чиновник делает вид, что оказывается платить сумму, которая, следуя нормальной логике, будет вычтена из залога в 5 миллионов франков, который все еще находится в руках швейцарского правосудия. Деликатность никогда не была главной чертой того, кто возглавлял управление по делам президента в эпоху правления Бориса Ельцина. После того, как он не слишком строго подошел к выполнению договоренностей, достигнутых с Генеральной прокуратурой , прежде всего о неразглашении существования постановления до истечения срока подачи иска, Павел Бородин предпринял последний шаг: он заявил о теоретическом отказе от выплаты штрафа. Не вызывает сомнения то, что этот ход сделан с тем, чтобы нивелировать значимость окончательного приговора, не подлежащего обжалованию. И это, вероятно, не самая последняя уловка бывшего управляющего делами президента.

В самом начале расследования, он отрицал тот факт, что в его московских офисах проводились обыски, хотя документы свидетельствуют об обратном. Затем он утверждал, что никогда за не держал за границей ни копейки денег. И когда женевские следователи документально опровергли эти заявления, он сказал что его подпись была подделана. Убежденный в том, что принадлежит к числу неприкасаемых в этом мире, несмотря на существование международного ордера на его арест, 17 января 2001 года он осмелился полететь на церемонию вступления в должность президента Джорджа Буша. Наконец, находясь в нью-йоркской тюрьме в ожидании экстрадиции, он громогласно заявлял о желании дать объяснения, подчеркивая, что ему нечего скрывать. Но, оказавшись в кабинете женевского следственного судьи, он отказался отвечать на любые поставленные вопросы. Наконец, после того, как в кратчайшие сроки было принято решение о его освобождении под залог, он громогласно заявил о своей "полной победе". После того, как было предъявлено обвинение и оглашен приговор, у Павла Бородина поубавилось спеси. Он старается не показывать вида, и это означает, что он вступил на тропу войны.