Идет наступление на права человека, и оружием этого наступления является язык, пишет в статье для The Wall Street Journal адвокат Михаила Ходорковского Роберт Амстердам. "Судебный процесс без малейшего права на защиту все равно именуется "судебным процессом", приговор, вынесенный по приказу авторитарного президента, а не волей судьи, все равно именуется "приговором", и сохраняется подавляющее и вредоносное мнение, что закон и суды работают отлично, - тезис, который охотно использует финансовое сообщество, стремящееся швырять пачки денег в места с ненадежной юридически-правовой системой", - возмущен Амстердам.

Во время первого процесса над Ходорковским, которого Амстердам называет политзаключенным, российские власти всеми силами создавали впечатление, что используется язык правосудия, пишет он. Они держали его в наручниках, поместили в клетку и показывали по телевидению, как судья симулирует заслушивание стороны защиты, как если бы приговор не был обусловлен требованием из Кремля. На самом деле имело место то, что русские называют "телефонное право".

Происходящее может внешне походить на судебный процесс, но за привычной лексикой стоят коррупция, указания политической власти и произвол. По мнению Амстердама, такие примеры ныне можно найти разве что в Китае, Иране, Бирме и Венесуэле. "Для лидеров этих стран главное, чтобы СМИ переняли их версии и лексику, изображая их врагов преступниками, для них не является целью свершить подлинное правосудие или доказать правоту обвинений по реальному судебному делу", - отмечает автор. После предъявления обвинений почти никто из наблюдателей не интересуется возможными мотивами их предъявления, сетует Амстердам.

Журналистам не следует употреблять термин "судебный процесс", если он не описывает относительный паритет в оружии защиты и обвинения перед справедливым и независимым судом, предусмотренным международными договорами и конвенциями, рекомендует Амстердам. "В области прав человека язык - это все, и нам пора вернуть его себе", - заключает он.