В некоторых западных странах рисуется абсолютно однобокая картина недавнего кризиса, разразившегося в ходе конфликта между Грузией и Южной Осетией. Заявления американских официальных лиц подталкивают к заключению, будто кризис начался, когда Россия направила туда войска, чтобы поддержать своих миротворцев.

В этих заявлениях тщательно избегают упоминать о том, что Тбилиси решил применить против Южной Осетии грубую военную силу в ночь на 8 августа. Грузинская армия применила реактивные системы залпового огня, артиллерию и ВВС, чтобы напасть на спящий город Цхинвали.

Некоторые честные независимые наблюдатели признают, что ошеломленная Россия среагировала не сразу. Мы начали переброску наших войск в качестве подкреплений для миротворцев только на второй день беспощадного вооруженного нападения Грузии.

Да, наши военные нанесли удары по объектам за пределами Южной Осетии. Когда позиции ваших миротворцев и мирные жители, которых эти миротворцы уполномочены защищать, обстреливаются, те, кто совершает нападение, становятся законной мишенью.

Наши военные действовали эффективно и профессионально. То была умело проведенная наземная операция, ее совершенно четкие и законные задачи вскоре были выполнены. Она крайне отличалась, к примеру, от операции США и НАТО против Сербии из-за Косово в 1999 году, когда при кампании бомбардировок с воздуха военные объекты "иссякли", и операция выродилась в налеты на мосты, телебашни, пассажирские поезда и другие гражданские объекты - однажды бомба попала даже в посольство.

В данном случае Россия применяла силу, полностью соблюдая нормы международного права, согласно своему праву на самооборону и своим обязательствам по соглашениям, касающимся данного конкретного конфликта. Россия не могла допустить, чтобы ее миротворцы оставались всего лишь очевидцами актов геноцида, совершаемых прямо у них на глазах - а так случилось в боснийском городе Сребреница в 1995 году.

Но что сказать о роли США в событиях, которые привели к этому конфликту? Чтобы полностью вникнуть в суть конфликта, следует принять во внимание контакты США с тбилисским режимом - и в прошлом, и в будущем. Когда мантра "демократическое правительство Грузии" повторяется снова и снова, значит ли это, что, по меркам США, демократическому правительству позволено проявлять жестокость по отношению к мирному населению, которое, как оно уверяет, является населением его собственной страны, - позволено только потому, что оно "демократическое"?

Есть и другая реальная проблема - связи США с правительством грузинского президента Михаила Саакашвили в военной сфере. Может быть, Вашингтон целенаправленно поощрял безответственный и непредсказуемый режим в ходе этого злоключения? Если США ранее не могли контролировать поведение Тбилиси, почему некоторые силы в США стремятся поспешно вновь вооружить грузинскую армию?

Россия, напротив, по-прежнему привержена идее мирного урегулирования на Кавказе.

Мы и в дальнейшем будем стараться лишить нынешний грузинский режим потенциала и ресурсов, с помощью которых он может вновь кому-то навредить. Хорошим началом стало бы эмбарго на поставку оружия нынешнему тбилисскому режиму.

Мы обеспечим проведение в жизнь плана Медведева и Саркози, одобренного в Москве 12 августа, при условии, что стороны конфликта будут содействовать этому, проявляя добрую политическую волю. До настоящего момента мы совершенно не уверены, что Тбилиси к этому готов. Президент Саакашвили постоянно пытается убедить мир, что Цхинвали, столица Южной Осетии, был разрушен не в результате грузинского нападения, а российскими силами, которые, если верить господину Саакашвили, разбомбили город после (!) того, как в него вошли.

Россия твердо привержена идее развития отношений с США в позитивном направлении. Программа в этом духе изложена в "Концепции внешней политики" - рамочном документе, где намечены основные направления российской внешней политики - недавно утвержденной президентом Дмитрием Медведевым.

Однако следует помнить, что, как и отношения между другими крупными мировыми державами, наши двусторонние отношения могут совершенствоваться лишь на основе взаимности. А именно этого последние 16 лет не хватает. Именно это я имел в виду, когда сказал, что Соединенным Штатам придется выбирать между своим виртуальным проектом "Грузия" и своим намного более широким партнерством с Россией.

Наблюдаются зловещие признаки. Американская сторона отменила несколько совместных военных учений. Теперь Вашингтон дает понять, что корабли нашего ВМС больше не будут приглашать для участия в операции Active Endeavour ("Активные усилия") в Средиземном море, направленной на противодействие терроризму и распространению ядерного оружия. Вашингтон также грозит заморозить наш двусторонний диалог о стратегической стабильности.

Правда, с осени прошлого года этот стратегический диалог не особенно продвинулся, в том числе по вопросу объектов американской ПРО в Восточной Европе и дальнейшей судьбы режима сокращения стратегических вооружений. Но угроза исключить эти вопросы из повестки дня наших двусторонних переговоров сама по себе является весьма симптоматичной - она указывает, как дорого обойдется выбор Вашингтона в пользу дискредитировавшего себя тбилисского режима. Складывается впечатление, что США жаждут наказать Россию, чтобы спасти репутацию незадачливого "демократического" лидера, пожертвовав ради этого решением проблем, которые намного более важны для всей планеты.

Пусть американская сторона сама решает, хочет ли она поддерживать с Россией отношения, которых заслуживают оба наших народа.

Геополитическая реальность, с которой нам в конечном итоге придется иметь дело, неизбежно вынудит нас к сотрудничеству.

Чтобы вступить на путь сотрудничества, неплохо было бы сделать кое-что очень простое: всего лишь признайте на миг, что ход истории не должен полностью зависеть от слов президента Грузии. Просто признайте, что демократический лидер может лгать. Просто признайте, что у вас есть другие источники информации - и другие цели - которые предопределяют вашу внешнюю политику.

Сергей Лавров - министр иностранных дел Российской Федерации